Плата за обман - Владимирская Анна, Владимирский Петр (2010)

Все шло отлично, пока однажды вечером актриса не вывела Соню на очередную прогулку. Тут она вспомнила, что в доме не осталось ни крошки хлеба и ни куска сыра, а только сырая говядина для собаки. И Лидия не пошла, как обычно, в Ботанический сад, а помчалась к супермаркету.

Она привязана сеттера к поручням у магазина, а сама зашла внутрь. Все продукты она побросана в сетку очень быстро, стремительно пробежав по секциям, у кассы не задержалась, так как очереди, к счастью, не было. Но, выйдя из магазина, она не увидела Сони там, где ее привязала. Лида испугалась, запаниковала и понеслась вдоль запруженной автомобилями улицы Богдана Хмельницкого. Только что- то рыжее мелькнуло за стеклом в грязноватом автомобиле, который заворачивал за угол. Этой секунды было достаточно, чтобы молодая женщина устремилась следом за машиной с громкими воплями:

— Соня! Девочка моя! Украли Соню!

К ней подошел молодой парень и протянул листок бумаги:

— Вот! Я запомнил номер машины. Это был серый «опель». Скорее обращайтесь в милицию!

Она взяла дрожащими пальцами листок с номером и устремила полные слез глаза на парня. Вокруг них собиралась толпа. Парень, успевший запомнить и записать номер машины, объяснял собравшимся:

— У женщины ребенка украли!

На Лиду смотрели с сочувствием, кто-то узнал ее, зашептан на ухо соседу: «Это Завьялова! У нее украли ребенка!» Словно выбравшись из-под воды на поверхность, актриса ошарашенно смотрела на людей. Она спросила у парня, который участливо заглядывал ей в глаза:

— Какого ребенка?

— Вашего. Вы же сами кричали: «Соня! Девочка моя!»

В толпе смотрели на Лиду с нарастающим интересом.

— Да нет же! Это моя собака Соня! — досадливо поморщилась пострадавшая.

— Собака? — удивился парень.

— Да! — истерически крикнула Завьялова и даже ногой топнула в бессильной ярости. — Моя любимая собака! Ирландский сеттер, моя рыжая Соня! — И она разрыдалась так, что окружающие ее люди застыли в немой растерянности.

На репетицию в театр она не пошла, лишь передала по телефону, что заболела. Когда главный режиссер позвонил узнать, что случилось, она рассказала о своей беде. Главный был большим любителем собак, поэтому искренне посочувствовал актрисе и помог дельным советом.

— Лидия Петровна, помните, мы давали для гаишников шефский концерт? Вы еще там пели романсы.

— Помню, Василий Максимыч! — Лида всхлипнула.

— Я позвоню, попрошу помочь. А вы, голубушка, не поленитесь, подойдите к ним с номером и описанием этой машины. Может, найдут.

Сразу же после разговора с главным Завьялова засобиралась в ГАИ. Она надела один из лучших своих деловых костюмов, темно-синий, с широким отложным воротником, открывавшим безупречную длинную шею и заветную ложбинку меж грудей. Тщательно подкрасилась, поскольку понимала, что произведенное впечатление — залог успеха. Села в свою серебристую «тойоту», произнесла: «Господи, помоги!» и поехала.

Гаишный начальник встретил актрису вполне дружелюбно.

— Лидия Петровна, не волнуйтесь вы так. — Начальник был польщен тем, что известная актриса, сама Завьялова, со слезами на глазах смотрела сейчас на него как на вершителя ее судьбы. — Найдем мы этот треклятый «опель», тем более есть его номер. Не переймайтесь! — добавил по-украински и усмехнулся.

— Спасибо, спасибо, — всхлипывая, бормотала Завьялова.

— Пишите заявление. Передадим в ваше районное отделение вместе сданными на владельца машины. Ваша собачка на учете в клубе? Паспорт собачки у вас с собой?

— Видите ли… — растерялась Лида.

Пришлось объяснять всю Сонину историю.

— Это хуже, — нахмурился гаишник.

Он вызвал кого-то по телефону, объяснив ситуацию в общих чертах. В комнату вошел сотрудник в штатском и что-то зашептал на ухо своему начальнику. Тот еще сильнее нахмурился, пригладил негустые волосы на темени и, вздохнув, обратился к Завьяловой: