Мальтийская богиня - Гамильтон Лин (2008)

Глава третья

Храмы из камня, исполинские и грубые. Мегалиты — крупная, почти циклопическая кладка, выполненная вручную или самыми примитивными орудиями труда.

Какое рвение, какая богобоязнъ двигала вами, строители храмов! Это я. Жизнь, смерть, возрождение заложены в моем образе сначала под землей, затем над раскинувшимся морем. Подношение, жертвоприношение животных, едкий запах жженых трав. Потом вдруг снова тишина. Куда вы удалились, благоговеющие передо мной?

— Почему он так сидит? — распирало меня любопытство.

— Кто? — не поняла София.

— Водитель автобуса. Почему он сидит как бы слева на краю сиденья и тянется вправо к рулю?

— Потому что, боже ты мой, он ведет автобус! — с легким раздражением объяснила девица.

Алекс прочитал мне лекцию перед отъездом, не раз подчеркнув, что Мальта — страна истовых католиков, но я не думала, что до такой степени. Одной моей половине, довольно циничной, хотелось расхохотаться, а другую сторону моего «я» защемило от искренности религиозных чувств.

Я буквально просочилась между Энтони и Софией — его хорошенькой подружкой — на двухместное сиденье автобуса, направлявшегося в Валлетту.

* * *

Несмотря на тревожный сон, я проснулась очень рано и после минутного колебания вышла на балкон. Место, казавшееся ночью зловещим, сейчас преобразилось. Я стояла лицом к скалам, выглядевшим еще вчера такими застывшими, а сейчас восходящее солнце вдохнуло в них жизнь, пропитав цветом меда. Море с ревом набегало на край скалы, откуда простиралась величественная даль Средиземного моря, переливаясь мгновениями то черным, то желтым и, наконец, голубым цветом, почти кобальтовым. Мое ночное видение теперь казалось мне полной нелепицей.

До приезда Энтони оставалось несколько часов, которые я посвятила осмотру вещей и составлению плана работы. Марисса оставила мне завтрак — кофе, бекон, яйца. Хлеб, который я с удовольствием ела вчера, за ночь стал черствее камня. Невольно я сравнила особенности мальтийского хлеба с изобилием пищевых добавок в нашем. Здешний хлеб готовят с таким расчетом, чтобы съесть в день выпечки.

* * *

Не устояв перед искушением проверить задворки дома, я наконец с легкой нервной дрожью в коленях вышла осмотреть обрыв. Как и предупреждал меня Иосиф, спуск к морю оказался очень крутым. Одержимая мыслью найти следы вчерашнего якобы гостя, я принялась прочесывать каждую пядь каменистого грунта. Даже если он и побывал вчера здесь, то не оставил ни единого следа.

Вернувшись в дом, я сбросила чехлы с мебели, теснившейся в углу гостиной, и проверила каждый предмет по описи, составленной Галеа. Все, казалось, было в порядке, и я нашла место для каждой вещи согласно точному плану хозяина. Развернув пару ковров, я отметила их наличие в списке. Я даже обозначила размеры мебели, ожидаемой из дома четы Галеа и моего магазина. Вооружившись этой информацией, я начала разрабатывать график подготовки дома к приезду его владельца.

Я взяла на заметку все строительные недоделки: отсутствие верхнего света в гостиной, старая штукатурка в некоторых местах. Невообразимой величины гобелен надлежало водрузить на стену прямо над софой, поэтому я решила повесить эту махину в самую последнюю очередь, когда стены оштукатурят, а мебель расставят по местам. Спустя два часа «мышиной возни» я нашла способ ускорить трудоемкий процесс «тяни-толкай». Но задача состояла в том, чтобы в течение трех дней поэтапно выполнить все операции до прибытия следующей партии груза.

* * *

Рыжий автобус, который давно пора было сдавать в утиль, катил по шоссе, затем притормозил, выпустив на волю Энтони и его пухленькую, но премилую спутницу.

Увидев меня, он помахал рукой в знак приветствия.

— Это София Дзаммит, моя подруга, — запыхавшись после небольшой пробежки, сказал он. — Она поедет с нами, если вы не возражаете.