Мальтийская богиня - Гамильтон Лин (2008)

Я твердо знала, что любой другой на моем месте, пережив столько непонятных событий, сию же минуту съехал бы из этого дома, но я решила остаться. Наверное, из-за моей способности к самообману, оказавшемуся сильнее страха за собственную жизнь. К тому же я убедила себя, что эти события не имеют ко мне никакого отношения. Мне необходимо выполнить порученную работу, и любая отговорка, вроде инцидента с тормозами, с дохлой кошкой или с моими видениями, не может служить для Галеа оправданием того, что я не сумела закончить оформление интерьера.

К тому же работа по нанесению последних штрихов в дизайне дома требовала от меня все больше и больше времени и сил. Я предполагала, что к вечеру вторника, до посещения лекции в университете вместе с Софией, я приведу дом Галеа в полный порядок.

Но эти два дня я провела в страшном негодовании и раздражении, поскольку наша работа по дому не только не спорилась, как ей надлежало бы, принимая во внимание вполне достаточное количество рабочих рук, но, как мне казалось, просто еле продвигалась.

Электрик, к примеру, обещал прийти в понедельник утром. Однако он и большая часть других мастеровых заявились только на исходе дня.

То, что казалось простым делом, например высверливание стропилы в потолке, вылилось в грандиозную возню с проводами, требовавшими дополнительных углублений в потолке и стенах.

Затем мы принялись подбирать по цвету штукатурку. Хороший специалист по интерьерам, например мой бывший муж, даже когда он охвачен жаждой деятельности, подберет цвет за минуту или две. Иосиф, Марисса и я долго думали и советовались. В конце концов мы пришли к выводу, что нужно переделать целую стену.

Едва решив этот вопрос, я столкнулась с еще большей головной болью относительно ожидаемой партии мебели из Канады. Мой оптимизм начал потихоньку спадать.

Стремительное наступление зимы сковало льдом половину Великих озер. После резкого понижения температуры по региону пронесся буран, и теперь он двигался к восточной границе США и Канады. Снежный покров в районах, прилегающих к Торонто, достигал чуть ли не двадцати дюймов, а сильный мороз лег свинцовым грузом на плечи служащих, включая работников всех видов транспорта. Узнав о прекращении рейсов из Канады, я возненавидела весь белый свет.

— Мы в полном нокауте, — сказал мне по телефону Алекс.

С ним и с Дэйвом Томсоном я постоянно поддерживала связь.

— В субботу днем Дейв погрузил мебель из магазина и дома Галеа, затем отправил машину в аэропорт. Он нашел грузовой рейс Канадских авиалиний до Хитроу на сегодняшний вечер, но на шоссе у грузовика спустила шина. Парень попытался найти другую машину, но — увы! — не смог… Уж как они добрались, не знаю. Только рейс прошляпили. Сейчас вроде бы буран стих. Администрация аэропорта обещает, что работа всех служб к сегодняшнему вечеру нормализуется и они отправят груз другим рейсом. Дейв говорит, что нечего зря паниковать.

— Зря он так говорит! — вспылила я, но ничего поделать не могла.

Ближе к полуночи, после всего услышанного, я оценила ситуацию как безнадежную. Может быть, аэропорт и открыли, но вылеты-то отменены. И кто знает, сколько Дейв потратит времени на поиски свободного места для уймы нашей мебели.

— Возможно, сегодня ночью «дрова» прилетят в Париж, — сказал Дейв, дозвонившись до меня. — Но мне сообщили, что там начинается всеобщая забастовка транспортников, которая продлится несколько дней. Я не хочу рисковать грузом, чтобы потом его еще и выковыривать у французов.

Я знала, что он говорил сущую правду. Прочитав парижские газеты от корки до корки на борту самолета, я знала об этих событиях не понаслышке.