Лучиана, кроткая невеста - Бертрис Смолл (2013)

Затем синьора Аллибаторе села за стол и позавтракала горячей овсяной кашей, запив ее теплым разбавленным вином. Хотя леди Маргарет назначила встречу утром, кто знает, когда состоится прием и когда снова удастся поесть? У матери короля могли найтись дела более важные, чем болтовня с флорентийской торговкой. Скорее всего, придется долго ждать приема высочайшей особы.

Балия принесла кожаные сапожки на низком каблуке.

– В них вам будет куда удобнее, чем в туфельках. От постоянного дождя улицы совсем размокли.

Лучиана согласно кивнула. Все равно на ноги никто смотреть не будет; все внимание сосредоточится на драгоценностях: короткой золотой цепочке с распятием и нескольких кольцах и перстнях.

Синьора Аллибаторе встала и требовательно взглянула в высокое, в полный рост, венецианское зеркало. Его подарил на свадьбу дедушка, князь Веньер, а внучка так дорожила ценным подарком, что даже взяла с собой в Англию. И не напрасно: из резной рамы на нее смотрела настоящая красавица. Что и говорить, сегодня семья и Флоренция по праву смогут ею гордиться.

Словно прочитав мысли госпожи, Балия усмехнулась.

– Да, синьора, вы прекрасны. При всем желании высокая особа не найдет, к чему придраться. Ну, а теперь поспешите. Граф уже ждет.

Внизу, в холле, Лучиану встретил исполненный восхищения взгляд Роберта. Балия позволила гостю насладиться зрелищем, а потом молча накинула на плечи госпожи темно-зеленый, подбитый мехом куницы шерстяной плащ и подала черные кожаные перчатки с шелковой подкладкой. У крыльца уже ждали лошади: к дому леди Маргарет Бофорт предстояло ехать верхом.

Погода стояла холодная, пасмурная, но безветренная. Путь лежал по оживленным улицам, причем приходилось держаться ближе к середине, чтобы не принять на себя содержимое ночных ваз: их опорожняли прямо из окон верхних этажей. К счастью, ехали не очень долго. Возле особняка слуги приняли лошадей, а графа и его спутницу проводили в небольшую комнату, где им предстояло дожидаться приема.

Лучиана дрожала от холода.

– Никак не могу привыкнуть к этой вечной сырости, – пожаловалась она, потирая руки и пытаясь согреть окоченевшие пальцы у небольшого камина.

– В Херефорде не так противно, как в Лондоне, – заметил лорд Лайл. – Там тоже холодно, но не настолько промозгло. Здесь сказывается близость реки, да и море, конечно, дает себя знать. – Он придвинул к огню стул. – Присядьте и погрейтесь.

Синьора Аллибаторе приняла приглашение, и уже через несколько минут живое тепло сотворило чудо: щеки зарумянились, глаза заблестели, а плечи распрямились. Лучиана сняла перчатки и сунула во внутренний карман плаща.

– Так намного лучше, – призналась она.

Дверь открылась, и в комнату вошел священник в черном облачении.

– Доброе утро, Роберт, – поздоровался он и улыбнулся почтительно поднявшейся гостье. – Должно быть, это и есть миссис Аллибаторе. Я – отец Джон Фишер, исповедник леди Маргарет. Госпожа просила меня проводить вас к ней. Вам, Роберт, идти не обязательно; можете подождать здесь.

Граф быстро снял с плеч Лучианы плащ, ободряюще улыбнулся и пообещал:

– Когда освободитесь и будете готовы вернуться домой, я вас встречу.

Лучиана пошла вслед за священником: тот быстро повел по длинному коридору, распахнул последнюю из дверей и пригласил гостью в просторную комнату, где сидели и приветливо улыбались три дамы. В следующую секунду открылась другая дверь и показалась высокая элегантная особа. Все присутствующие торопливо встали и склонились в реверансе.

Леди Маргарет обладала незаурядной внешностью: тонкое лицо, большие синие глаза с правильными дугами бровей, длинный, чрезвычайно аристократический нос, аккуратный маленький рот. Одета она была в строгое темное платье, украшенное тяжелым крестом из червонного золота. Волосы скрывала тонкая кружевная накидка.