Доктор Солт покидает город - Пристли Джон Бойнтон (1994)

— И зачем спустя три недели звонить по этому поводу Дьюзу?

— Затем, что я работаю на сэра Арнольда Доннингтона, — с раздражением выпалил Эйриксон. — Я им восхищаюсь. Это большой человек. Необыкновенно внимательный к нуждам общественности. Никто так не заботится о городе, никто так не работает для него! Что случится, когда вы уедете из Бекдена, доктор Солт?

— Ровно ничего.

— Отдаю дань вашей скромности. Но если в Бекдене не будет сэра Арнольда, город рассыплется на куски.

— Иногда мне приходит в голову, что это было бы не так плохо. И что же, вы готовы сделать что угодно для сэра Арнольда только потому, что искренне восхищаетесь им?

— Да, я им восхищаюсь. И к тому же дорожу своим местом. «Юнайтед Фэбрикс» платит мне больше, чем я стою. Это, если хотите, новый вид тирании. Тирания повышенного оклада. Вы привыкаете к жизни с высоким уровнем доходов, к этому привыкает и ваша семья. И вот ловушка захлопнулась. Вы понимаете, о чем я говорю. В итоге даже очень мягкий человек становится жестоким и неразборчивым в средствах.

Солт принялся раскуривать трубку.

— Интересно, — проговорил он, выпустив колечко дыма, — зачем вы мне об этом рассказываете?

— А чтобы объяснить: мне есть что терять.

— Это предупреждение?

— Вы же умный человек, а не просто мелкий специалист широкого профиля. Умный человек, а ведете себя глупо.

— Почему вы так считаете?

— Да потому, и вам это прекрасно известно, что вечеринку двенадцатого сентября нельзя считать обычной. Ведь именно в ночь с двенадцатого на тринадцатое Дерек Доннингтон стал жертвой несчастного случая. Да, он застрелился, но не стоит громогласно объявлять об этом: у вас сразу могут начаться неприятности. Вот почему я считаю, что вы ведете себя глупо. То, что вы сейчас делаете, может привести к серьезным осложнениям. Я откровенен с вами. Многое зависит, конечно, от сэра Арнольда. Его единственный сын разнес себе череп, а он прикрыл это дело. Я его не осуждаю и вам не советую.

— Я никого не осуждаю, мистер Эйриксон. Я только хочу узнать, что произошло с Норин Уилкс.

— А мне плевать на нее! Какие меры принял сэр Арнольд, чтобы она немедленно исчезла со сцены, мне неизвестно. Он мне об этом не говорил. Так что тут я не имею возможности чем-нибудь вам помочь. Могу поклясться, что ничего не знаю о судьбе Норин Уилкс.

— Так. — Солт помедлил некоторое время. — Придется вам поверить. Вы верите ему, Мэгги?

— Видимо, придется.

— Вот именно. Мы пришли к общему выводу, мистер Эйриксон.

— Очень рад, что смог удовлетворить вас. — Эйриксон сделал то движение готовящегося встать человека, которым обычно заставляют и гостей подняться со стульев.

— Минутку, — доктор Солт запыхтел трубкой. — Еще пара вопросов. Не представляю, чтобы Доннингтон сам мог просить вашего приятеля Дьюза подделать книгу.

— Он и не просил. Это сделал я.

— Я так и думал. Но зачем?

— Мне было приказано охладить ваш пыл.

— Знаю. И все-таки почему?

— Хватит, дружище. — У Эйриксона кончилось терпение. — Я уже сказал вам, что случилось в ту ночь. Для сэра Арнольда совсем ни к чему, чтобы кто-то вроде вас ходил по городу и задавал всем лишние вопросы. Нет вопросов — нет и скандала.

— Не понимаю, — рассчитывая именно на то, чтобы окончательно вывести Эйриксона из терпения, повторил доктор Солт, — не понимаю, какого скандала вы боитесь? Я не полицейский, не репортер…

— Я сказал вам все, что я знаю.

— Значит, теперь я должен задать свои вопросы Доннингтону?

— Он и разговаривать с вами не станет. Вам еще и предъявят иск за клевету, если вы начнете утверждать, что его сын — самоубийца.