Проверка верности - Джорджетт Хейер (1934)

– Не возражаю против того, чтобы сообщить вам, старина, – откровенно признался он, – что если я должен появиться на вашей свадьбе, то мне придется что-нибудь сунуть своему портному. Не годится появляться там в обносках, понимаете? Девочкам это не понравится.

Виконт, в общем-то, не был пижоном и щеголем, но меньше всего его туалету подходило слово «обноски». Хотя галстук постоянно сбивался у него на сторону, но одежду ему поставлял лучший портной в городе, да еще из первосортного материала, украшенного к тому же обильным золотым шитьем. В настоящий момент он развалился в одном из кресел Рула, вытянув перед собой ноги, а руки засунув в карманы желтовато-коричневых бриджей. Бархатный сюртук его был небрежно расстегнут, обнаруживая жилет, украшенный вышивкой в виде экзотических цветов и певчих птиц. В пене кружев у ворота утопала булавка с превосходным сапфиром, а его чулки были из шелка со стрелками.

Виконт, среднего роста и среднего же телосложения, благородно поддержал фамильную традицию Уинвудов приятной внешностью. Он очень походил на свою сестру Элизабет: обоих отличали золотистые кудри и яркие голубые глаза, прямой красивый нос, изящно очерченные губы. Но вот небесного спокойствия сестры брату недоставало. Подвижное лицо виконта уже испещрили морщины, а глаза непрестанно перебегали с места на место. Он выглядел добродушным малым, коим и был на самом деле, и, похоже, взирал на мир со здоровым юношеским цинизмом.

Рул с невозмутимым спокойствием принял предложение заплатить за свадебный наряд будущего шурина. Он взглянул на своего гостя сверху вниз с некоторым изумлением, но ответил в своей ленивой манере:

– Разумеется, Пелхэм.

Виконт с одобрением уставился на него.

– Есть у меня подозрение, что мы прекрасно поладим, – заметил он. – Не то чтобы у меня была привычка брать взаймы у друзей, но я считаю вас членом семьи, Рул.

– И приобщаете меня к ее привилегиям, – на лице у графа не дрогнул ни один мускул. – Сделайте же еще один шаг и предоставьте мне список своих долгов.

На мгновение виконт опешил.

– Как вы сказали? Что, всех? – Он покачал головой. – Дьявольски любезно с вашей стороны, Рул, но это невозможно.

– Вы меня пугаете, – сказал граф. – Они вне моих ресурсов?

– Все дело в том, – доверительным тоном сообщил ему виконт, – что я не знаю, насколько они велики.

– Мои ресурсы или ваши долги?

– Проклятье, старина, долги! Я не упомню и половины. Нет, давайте не будем спорить. Несколько раз я пытался подсчитать их. Думаешь, что вот наконец закончил, а потом, откуда ни возьмись, вновь всплывает какой-нибудь давно забытый счет многолетней давности. Так я ни разу и не дошел до конца. Лучше оставить все как есть. Живи по средствам – вот мой девиз.

– В самом деле? – с легким удивлением осведомился Рул. – Никогда бы не подумал.

– Я имею в виду, – пустился в объяснения виконт, – что когда какой-нибудь кредитор пускает, образно говоря, по вашему следу судебного пристава, приходит время рассчитаться с ним. Но чтобы уплатить все мои долги в одночасье – проклятье, о таком я даже не мечтаю! Нет, так не годится.

– Тем не менее, – заявил Рул, подходя к своему письменному столу, – полагаю, вы должны сделать мне такое одолжение. Ваш арест за долги, да еще в тот самый момент, когда вы будете вручать мне руку своей сестры в браке, расстроил бы меня несказанно.

Виконт ухмыльнулся:

– Неужели? Ну, пока они еще не могут упрятать пэра за решетку. Разумеется, я сделаю так, как вы просите, но предупреждаю – я увяз довольно глубоко.

Рул окунул кончик пера в чернильницу.

– Если я выдам вам вексель на своих банкиров на пять тысяч? Или, скажем, округлим эту сумму до десяти?

Виконт настолько опешил, что даже выпрямился в кресле.