Камень Януса - Гриффитс Элла (2013)

Во всяком случае, такой, где стояли бы статуи. Ее родители считали, что статуи — греховное свидетельство неправедного католического идолопоклонства. Рут не защищала католичество, но ей запомнились храмы в Италии и Испании, полные запаха фимиама и таинственности, где стояли статуи и сотни мерцающих свечей освещали живописные полотна. Может, и идолопоклонство, но это гораздо интереснее, чем убогие кирпичные здания, в которых родители воссоединялись с единоверцами по духовному возрождению.

— Такой тканью могут покрывать постамент, — добавила Таня, заняв место рядом с Нельсоном, с блокнотом наготове.

— Постамент? — В голосе Нельсона зазвучали нетерпеливые нотки.

— В музее, — объяснила она.

30 июня

День лета

В саду черные вороны. В дате мое счастливое число. Четное число косточек в моем грейпфруте на завтрак. Когда я принес жертву — черного дрозда, — голова легко, без труда отделилась от шеи и кровь быстро стекла в землю, образовав узор в виде буквы «ж» — жертва. Хорошее знамение.

Глава 28

Ровно в девять часов, подкрепившись традиционным английским завтраком, Джуди явилась в аббатство. Ей ответили, что сестра Иммакулата чувствует себя лучше и готова встретиться с ней через пятнадцать минут, после того как «ее немного приведут в порядок». Страшась подумать, что это означает, Джуди села ждать в приемной, устроившись рядом с восторженно возведшей глаза к небесам гипсовой Девой Марией.

— Доброе утро, мисс Джонсон, — поздоровалась с профессиональной доброжелательностью монахиня в накрахмаленном одеянии.

— Детектив-констебль Джонсон, — поправила ее Джуди.

— Прошу прощения.

Звания имеют вес, подумала Джуди. Вот и эта монахиня растеряла бы всю свою весомость, если ее называть просто «мисс», — превратилась бы в обыкновенную женщину среднего возраста, только в странном наряде. Совсем иное дело, когда ее величают сестрой Марией. В подобном обращении сила, хотя очень специфического свойства.

— Сестра… — начала она.

— Слушаю вас.

— Скажите, что такого с сестрой Иммакулатой?

— Что? — Монахиня изогнула брови. — У нее рак, детектив-констебль Джонсон. Неоперабельный. Жить ей осталось несколько месяцев, может, несколько недель.

На сей раз Джуди разговаривала с сестрой Иммакулатой в зимнем саду, выходящем на открытое ветрам пространство с декоративными каменными горками. Монахиня заметно ослабла, в ее груди клокотало, руки дрожали. Только глаза оставались настороженными — она смотрела на Джуди с подозрением, даже со страхом.

— Детектив-констебль Джонсон, — представилась Джуди. — Вы меня помните?

— Конечно. Не думайте, что я идиотка.

Джуди обрадовалась, уловив в ее голосе воинственные нотки. От этого ее задача становилась проще.

— Сестра Иммакулата, ваше настоящее имя Орла Маккинли. Это так?

Долгое молчание.

— Зависит от того, что называть «настоящим».

— Имя, данное при крещении.

— Да. И что?

— В 1951 году вы жили в семье Спенс на Вулмаркет-стрит.

Снова долгая пауза. Сестра Иммакулата крепко намотала на руку неизменные четки. В саду камней из-за крошки хлеба подрались две чайки.

— Я работала там няней, — наконец призналась она.

— Няней Аннабел Спенс?

— Да.

— Аннабел умерла в 1952 году?

Сестра Иммакулата подняла голову, но ничего не ответила. Четки на руке замерли.

— Вы остались в семье Спенс после смерти Аннабел?

— Да. Ко мне были добры и позволили остаться.

— Вы ухаживали за Родериком?

— Ему тогда было четырнадцать лет. Подростка в этом возрасте вряд ли можно назвать ребенком.