Махабхарата. Рамаяна (сборник) - Эпосы, легенды и сказания

Ты вспомни, как прежде вели себя жены.

Суканья была всей душою невинной

С супругом, что в куче лежал муравьиной{38};

Пошла Индрасена и лесом и лугом

За старым, за тысячелетним супругом{39};

Царевна, чье имя досель не забыто,

Скиталась с супругом прекрасная Сита{40};

Измучена ракшаса злобой упрямой,

Шла Рамы супруга повсюду за Рамой;

Отвергнув тщеславье, корысть, любострастье,

Верна Лопаму́дра осталась Агастье{41};

У женщин таких и тебе, о царица,

Супружеской верности нужно учиться.

За горем последует вскоре отрада:

Терпеть полтора только месяца надо,

Тринадцать исполнится лет, – и по праву

Ты славу опять обретешь и державу».

А та: «Я страдаю и горько рыдаю,

Но разве Юдхиштхиру я осуждаю?

Оставим былое, Бхима знаменитый,

В лицо настоящему зорко взгляни ты.

Царица всегда опасеньем объята,

Что прелесть мою возжелает Вирата,

И Кичака, зная тревогу Судешны,

Ко мне пристает, многолживый и грешный.

Безумным от страсти он стал, и сказала

Я Кичаке, гнев затаив свой сначала:

«Страшись! Пять мужей у меня, и с тобою

Гандхарвы расправятся с яростью злою».

«Сайрандхри! – сказал он, исполнен порока, –

Гандхарвов твоих презираю глубоко.

Пусть будет не пять их, а тысяча даже, –

Я их уничтожу в сраженье тотчас же!»

Сказала я: «Пусть ты победами славен,

Но разве гандхарвам ты силою равен?

Ты жив, от погибели мною спасенный,

Затем что добра почитаю законы».

В ответ рассмеялся не знающий срама,

Законы добра отвергая упрямо,

Но если меня этой страстью слепою

Он вновь оскорбит, – я покончу с собою.

Погибнет добро, хоть добра вы хотите,

Лишитесь жены, хоть условие чтите.

Жену ограждая, детей ограждают,

Детей ограждая – себя утверждают.

«Для воина, – учат нас брахманы свято, –

Единый закон – умертвить супостата».

Пред взором Юдхиштхиры и Бхимасены

Ударил меня сластолюбец презренный.

Не ты ль меня спас, о душою великий,

От ракшаса злого и Синдха владыки?

Пойди – и да будет разрублен на части

Сей Кичака, грешной исполненный страсти.

Его размозжи, как о камень посуду,

Тогда лишь обиду и горе забуду.

А если взойдет над вселенною утро,

Увидев: остался в живых Сутапутра, –

Умру я от яда: и смерть мне – отрада,

Коль жить под владычеством Кичаки надо!»

Супруга припала к груди его с плачем,

И он ее словом утешил горячим,

И, губы кусая, сказал: «Ради мести

Убит будет Кичака с близкими вместе.

Тая отвращенье, с любезною речью,

Пойди и назначь в эту ночь ему встречу.

Для танцев воздвиг помещенье Вирата,

Где пусто становится после заката,

И есть там постель, и на этой постели

Я Кичаку к предкам отправлю отселе.

Никто пусть не знает, что с ним в это зданье

В условленный час ты придешь на свиданье».

[Смерть Кичаки Сутапутры]

Прошла эта ночь. К Драупади с рассветом

Вновь Кичака низкий пришел за ответом:

«Ударив тебя на глазах у Вираты,

Я был ли наказан, во всем виноватый?