Единственный мужчина - Джоансен Айрис (1999)

— Нет, любить тебя я буду вечно. Ты — часть меня. — Дори глубоко вздохнула. — Но я поняла кое-что о себе. Я поняла, что мало любить только тебя. Надо хоть немного любить и уважать себя. С тех пор, как мы встретились, я следовала за тобой, словно тень. Мне казалось, что я могу быть счастлива, просто находясь с тобой рядом. На самом деле мне необходимо, чтобы ты любил меня так же сильно, как люблю тебя я.

— Но я действительно люблю тебя.

— Я должна быть уверена в тебе. Я просто не выживу, если обнаружу, что приняла за любовь чувство вины и жалости. Уж лучше я останусь без тебя сразу.

— И что же теперь делать? Я должен пойти убить дракона, чтобы ты поверила в мою любовь?

— Ну, может быть, совсем маленького. — Уголки рта Дори чуть тронула улыбка. — Впрочем, то, что я предложу, скорее всего окажется для тебя куда хуже битвы с драконом. Я прошу тебя подождать. Подождать и убедиться, что ты готов дать мне то, что я даю тебе. Я знаю, как ты обычно добиваешься того, чего хочешь. Твои победы напоминают завоевание Персии Александром Македонским. А я не хочу, чтобы меня покоряли силой. Я хочу сама принять решение.

— Решение уже принято. Я люблю тебя, ты любишь меня. Так зачем терять время? Кто-то говорил мне совсем недавно, что мы не становимся моложе.

— Этот кто-то очень сильно повзрослел за сегодняшний вечер, — серьезно произнесла Дори.

Улыбка исчезла с лица Филипа. Он еще раз поцеловал ладонь Дори.

— Хорошо, я дам тебе время. И обещаю не давить на тебя. Пока что. Но учти — мое терпение не вечно. Две недели — и начнется завоевание. Кстати, мне никогда не нравилась стратегия Александра Македонского. Переход Ганнибала через Альпы был куда более дерзким и оригинальным. — Он поднялся на ноги. — Две недели. А потом мы поженимся и будем жить долго и счастливо.

— Поженимся? — не веря собственным ушам, переспросила Дори.

— Ну да, а как же еще? Я ведь сказал, что люблю тебя, не так ли? — Он посмотрел на медальон, который продолжал держать в руке. — Кажется, в будущем мне понадобится не только амулет, чтобы удержать тебя. Посмотрим, к каким последствиям приведет брачная церемония.

— Если я решу выйти за тебя замуж, — задумчиво произнесла Дори, — то лишь после того, как меня попросят, а не потому что мне приказали.

— Посмотрим. — Филип был, как всегда, уверен в себе. — Вряд ли Ганнибал спрашивал Альпы, хотят ли они, чтобы через их хребты прошло его войско.

— Нет, Филип, — начала было Дори, но ее тут же перебили.

— Не думай, что я пытаюсь тебе угрожать. Через две недели я превращусь в Ганнибала, а пока что я буду… — В глазах его вдруг заплясал озорной огонек. — Я буду твоим наложником.

— Что?!

— А почему нет? Я прекрасно знаю свою роль. Я часто видел, как ее играют другие. Разве тебе не хочется иметь наложника, Дори?

— Прекрати шутить, Филип!

— Но ведь ты сама сказала, что заслуживаешь любви? Так разве плохо будет, если тебе станет служить человек, единственное желание которого — доставлять тебе удовольствие. — Он заглянул в глаза Дори. — Тебе было хорошо в нашу первую ночь? Я знаю, что сделал тебе больно, но ведь ты получила удовольствие?

— Ты прекрасно знаешь…

— Нет, не знаю. Я был словно в огне и не помню ничего, кроме блаженства любить тебя. — Филип крепко сжал в ладони медальон. — Но в следующий раз все будет иначе. Наложник должен думать только об удовольствии своей повелительницы. Я буду внимательно изучать твое лицо, двигаясь внутри тебя…

— Филип!

— Прости, я забыл на секунду, что ты еще больна. Когда ты рядом… — Он озабоченно нахмурился: — Тебе дать снотворное, прежде чем я уйду?

Дори покачала головой:

— А ты уходишь?

Наклонившись, Филип поцеловал ее в лоб.