Ловкий ход - де Филиппо Эдуардо

ПАСКУАЛИНО. Она понесла свечи святой Джервазии за то, что та избавила от болезни.

ЛОРЕНЦО. А кто болел?

ПАСКУАЛИНО. Мама. Она так красиво болела, и даже не знала об этом.

Картон старого календаря с трудом поддается ножницам, из-за чего Паскуалино, прилагая усилие, одновременно прикусывает язык, будучи уверен, что таким образом облегчает себе работу.

ЛОРЕНЦО. А чем же она болела?

ПАСКУАЛИНО. Не знаю. Только наверное из-за папы, и он это отлично видел…

ЛОРЕНЦО. Но разве папа не умер?

ПАСКУАЛИНО. Конечно, умер. Давно уже…

ЛОРЕНЦО. А как же он мог знать, что его жена больна, если лежит в могиле на кладбище?

ПАСКУАЛИНО. Но Филуччо его держит в себе.

ЛОРЕНЦО. Кого держит внутри себя?

ПАСКУАЛИНО. Папу. Папа покоится на кладбище, но он в то же время и внутри Филуччо. (Продолжает вырезать фигурку). Когда папа хочет поговорить с мамой, Филуччо засыпает, а папа в тот момент просыпается… И когда просыпается, говорит из живота Филуччо. А когда закончит говорить, тут папа засыпает, а Филуччо просыпается. И проснувшись, ничего не помнит и даже не знает, что папа сказал маме.

ЛОРЕНЦО(притворившись, будто поверил). Надо же… И ты тоже не знаешь, что папа говорит маме.

ПАСКУАЛИНО. Я!? Конечно, знаю! Мама потому и не выходит замуж второй раз, что папа этого не хочет. Он всегда говорит ей: выйдешь замуж, я во веки веков не выберусь из пламени чистилища. Потому что папа, не знаю уж, сколько еще, должен провести в чистилище.

ЛОРЕНЦО. Бедный папа.

ПАСКУАЛИНО. А если бы не все это, то мама давно бы вышла замуж за дядю Гаэтано.

ЛОРЕНЦО(с интересом). А что, дядя Гаэтано хочет жениться на ней?

ПАСКУАЛИНО. Еще как хочет! Просто счастлив был бы. Но папа все еще там, в чистилище. И мама даже била дядю Гаэтано по щекам.

ЛОРЕНЦО. За что?

ПАСКУАЛИНО. Я не очень хорошо понимаю, за что. Но мама сказала… Я-то ведь вошел в комнату как раз в то время, когда она била его по щекам. У мамы была температура, но она не хотела ложиться в постель. А дядя Гаэтано, напротив, вздумал силой уложить ее. Раздевайтесь, требовал он, и крепко держал ее вот так, прижав к себе. (Показывает, как дядя Гаэтано прижимал к себе Вирджинию). Мама — женщина сильная, а тут еще и с температурой… Она избила его до крови.

ЛОРЕНЦО. А папа как, остался доволен?

ПАСКУАЛИНО. Еще бы! Когда узнал о случившемся, то сказал — как всегда, из живота Филуччо — что мама на год сократила его пребывание в чистилище.

ЛОРЕНЦО. А сейчас мама в церкви?

ПАСКУАЛИНО. Месса давно окончилась. Теперь она уже дома. (Из-за неосторожного движения ножницами дурачок ранит себе кончик пальца на левой руке). Ай! Черт побери!

ЛОРЕНЦО. Что случилось?

ПАСКУАЛИНО. Бо-бо… (Показывает порезанный палец). Бо-бо…

ЛОРЕНЦО(коварно, сразу же воспользовавшись ситуацией, придумывает свой план). Бо-бо? Порезался… Бедный ребенок!…(Осматривая небольшую ранку). Надо же…. Сколько крови…

ПАСКУАЛИНО(напуганный словами Лоренцо, плачет еще громче). Мама-а-а-а!

ЛОРЕНЦО. Но как же это ты? Сейчас я помогу тебе. А пока зажми запястье, да покрепче, не то вытечет вся кровь, умрешь и отправишься в чистилище на встречу с папой.

ПАСКУАЛИНО(испугавшись). Не хочу в чистилище.

ЛОРЕНЦО. Сними куртку. (Помогает дурачку снять куртку). Молодец, вот так хорошо. А теперь зажми еще крепче, не то крови вытечет слишком много.

ПАСКУАЛИНО(зажимает запястье левой руки). Не хочу отправляться в чистилище!

ЛОРЕНЦО. Дашь перевязать руку, и не отправишься. В чистилище ой, как плохо! (Берет кисточку, обмакивает ее в красную краску и наносит широкие красные полосы на раненую руку дурачка). Смотри, смотри, сколько крови!

ПАСКУАЛИНО(совсем перепуганный). Мама-а-а-а-а!