Ловкий ход - де Филиппо Эдуардо

ЛОРЕНЦО. Стой спокойно и держи крепче. (Берет из груды белья детскую пеленку и завертывает ею всю руку дурачка. Потом делает из тех же пеленок широкую повязку, одевает ему на шею и подвешивает на нее забинтованную руку). Вот так лучше. Надень куртку.

Дурачок с помощью Лоренцо вдевает в рукав правую руку, и накидывает куртку на плечо.

ПАСКУАЛИНО. Не хочу отправляться в чистилище…

ЛОРЕНЦО. Будем надеяться, что все обойдется.

ПАСКУАЛИНО. А то вдруг тоже окажусь в животе у Филуччо.

ПУММАРОЛА(справа). Ну, делаем последний заход. (Увидев дурачка с рукой на перевязи, с тревогой). Что случилось?

ЛОРЕНЦО. Поранился. Едва руку себе не отрезал.

ПУММАРОЛА. Но как же так?

ЛОРЕНЦО. Ножницами.

ПАСКУАЛИНО(Появление Пуммаролы и интерес, который тот проявил к нему, еще больше пугают дурачка, и он теперь орет во все горло). Мама-а-а-а-а-а!

ПУММАРОЛА. Но кто же ему дал ножницы?

ЛОРЕНЦО. Мариетта, эта дура!

ПАСКУАЛИНО. Мама!

ЛОРЕНЦО. Пуммарола, не трать время. Скажи его матери, чтобы поскорее пришла сюда, я не хочу отвечать за него.

ПУММАРОЛА. Сказать донне Вирджинии?

ЛОРЕНЦО. Ну, а кому же еще?

ЛОРЕНЦО(с нетерпением). Пуммарола, делай, что я тебе велел. Пойди и позови сюда его мать.

ПУММАРОЛА. Хорошо. (Направляется к двери).

ЛОРЕНЦО(останавливая его). Подожди. Не говори ничего Кьярине и Филуччо, не то перепугаются.

ПУММАРОЛА(догадался, в чем дело). А мама… Мама не перепугается? Хорошо. Вы хотите, чтобы донна Вирджиния поднялась сюда. (Хитро, показывая свою солидарность). Так я велю ей подняться. (Выходит).

МАРИЯ(появляется слева с большой корзиной, полной разных бутылок и кухонной утвари). А чего орет этот дурак?

Паскуалино, задетый словами Марии, перестает плакать и хмурится.

ЛОРЕНЦО. Ничего. Это ты дала ему ножницы?

МАРИЯ. Чтобы посидел спокойно. А что, поранился?

ЛОРЕНЦО. Да, очень сильно порезался.

МАРИЯ(к дураку). А отчего же не пошел с мамой к мессе? (Дурачок не отвечает. Смотрит на девушку мрачно и угрожающе). Синьора Кьярина и Филуччо велели привести его сюда, так как он очень мешал им. Все время болтается под ногами и ничего не дает делать. Конечно, жаль его, потому что дурак. Но люди не могут же бросить свои дела.

Паскуалино зло смотрит на Марию.

ЛОРЕНЦО. Ладно, наберемся терпения. А там внизу, что уже заканчивают?

МАРИЯ. Мне осталось отнести только вот это. (Указывает на корзинку). Но вы же знаете, синьорину Кьярину… Когда ей вздумается навести в доме порядок, она неутомима. (С восхищением). Но какая красивая получилась квартира, все четыре комнаты. С этой обстановкой она кажется еще просторнее. У синьорины Кьярины есть вкус, она так прекрасно все сделала… И комнаты тоже очень точно распределила.

ЛОРЕНЦО. Кормилицу с ребенком куда поместила?

МАРИЯ. В дальнюю комнату, поближе к ванной. А ванная какая красивая! Для столовую, правда, не выделили комнату. Просто совместили с гостиной. Спальня для двоих, как и положено, а рядом с кухней еще комнатка для прислуги. Только знаете, профессор… я хотела вам сказать…

ЛОРЕНЦО. Что?

МАРИЯ. Когда синьора переедет туда, оставьте меня здесь.

ЛОРЕНЦО. Почему? Разве не хочешь работать у моей сестры?

МАРИЯ. Скажу вам правду, я не хотела бы перебираться к ним. Когда в доме всего один мужчина, — это совсем другое дело. Вы же почти никогда не бываете здесь… А когда работаете, то и вовсе не выходите из своей мастерской… И что вам принесут поесть, то и спасибо… Ничего особенного не требуете. Нет, правда… если никто не стоит над душой и не твердит без конца — сделай то и сделай это, то работаю намного лучше и с большим удовольствием (С мольбой). Профессор, оставьте меня здесь!

ЛОРЕНЦО. Ну ладно, еще поговорим об этом.