Срочно нужен гробовщик (Сборник) - Аллингем (Аллингхэм), Марджери (Марджори), Сэйерс Дороти Ли, Тэй Джозефина. (1992)

— Ха, — воскликнул Оутс, когда она прошла мимо — на ее порозовевшем лице явно отпечаталось сознание исполненного долга. — Вы видели, Кампьен?

— А что она ей дала?

— Шестипенсовик. А может, и девять пенсов. Или даже шиллинг.

Кампьен вопросительно глянул на старого приятеля, который отнюдь не был склонен растрачивать время на пустяки.

— Акт милосердия?

— Чистейшей воды.

— Понимаю, — отозвался Кампьен, чья учтивость чуть ли не вошла в поговорку среди друзей. — Теперь такое редко встретишь, — прибавил он тихо.

— И она проделывает это почти каждый день, в одно и то же время, — объяснил Оутс, продолжая вести игру в потемках. — Я хотел убедиться собственными глазами. А вот и старший инспектор.

За спиной послышались тяжелые шаги по газону, и старший инспектор Йео, полицейский до мозга костей и при этом справедливейший человек, обошел вяз и протянул Кампьену руку.

Кампьен был искренно рад видеть старшего инспектора. Они были старые друзья, и их глубокая взаимная приязнь объяснялась, как часто бывает, диаметрально разными темпераментами.

Он пожал протянутую руку, и его серые глаза сощурились. Ясно одно, если Оутсу и могло прийти в седую голову немного побездельничать, то Йео был не из тех, кто позволяет себе пустить на ветер полдня прихоти ради.

— Ну как? — широко улыбнулся Йео. — Убедились?

— Да-а, — о чем-то думая, протянул Оутс. — Страшная все-таки вещь — алчность… А ведь в этой газете, возможно, тиснуто сообщение об эксгумации.

— Да она ее не читает, если, конечно, не учит наизусть какой-нибудь стих. Она ведь ни разу не перевернула ее, пока мы здесь сидим, — Кампьен дернул узким подбородком и, наклонив голову, принялся палкой выводить на песке вавилоны. — Палиноды?[98] — немного помолчав, тихо спросил он.

Большие карие глаза Йео сверкнули в его сторону.

— Вижу, пытаетесь заинтересовать ими Кампьена? — спросил он Оутса, досадливо поморщившись. — Да, это мисс Джессика Палинод там на скамейке, мистер Кампьен. Третья сестра, и сидит на этом месте каждый день в один и тот же час, невзирая на погоду. Вот вы смотрите на нее и думаете, что она, как говорится, «с приветом»…

— А кто другая женщина? — спросил Кампьен, все еще чертивший на песке.

— Это миссис Доун Боннингтон, хозяйка Карчестер Террас, — ответил Оутс. — Она знает, что «подавать нищим нельзя», но когда видит женщину, которая «позволяет себе так опуститься», то ничего не может с собой поделать и подает. Своего рода предрассудок. Есть люди, которые в таких случаях хватаются за деревяшку.

— Я вам все сейчас расскажу, — вмешался Йео. — Миссис Боннингтон в это время прогуливала обычно свою собачку и каждый раз видела Джессику. Естественно, она заключила, что бедняжка, мягко говоря, на мели. И миссис Боннингтон взяла за правило давать ей монету. И никто ни разу не остановил ее. Один наш полицейский обратил внимание, что эта сценка повторяется чуть ли не каждый день, и решил напомнить старушке о законе против нищих. Подошел к ней, увидел, чем она занята, и у него духу не хватило сделать ей выговор.

— Чем же она была занята?

— Разгадывала латинский кроссворд, — с самым простодушным видом ответил Оутс. — Эти кроссворды печатает одна шибко интеллектуальная газета: один на латыни и два на английском — для детей и взрослых. А этот полицейский, будучи интеллектуалом, помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его, обожает кроссворды, и как раз именно те, которые печатает эта газета. Детские, разумеется. И он сразу узнал свою любимую страницу с кроссвордами. Он был потрясен — сидит это пугало и лепит в клеточки букву за буквой, — ну и прошел мимо. На другой день она всего-навсего читала книгу, и он исполнил свой профессиональный долг, — радостно прибавил Оутс. — Так знаете, что она сделала? Прочитала ему блестящую лекцию об этике полицейского, присовокупив полкроны.