Путь Чёрной молнии - Теущаков Александр Александрович

Дронов уже дал распоряжение кое-кому из надежных пацанов, чтобы сильно не суетились и не заказывали «бал» по поводу его выхода из ШИЗО. Остальную зоновскую братву, чтобы не дразнить режимников да оперов, пока не нужно приглашать, сам потом все организует. Соберутся главшпаны отрядов, но только те, которых он затронул своим вниманием, сидя в изоляторе. Приходилось держать ухо востро, мало ли в зоне блатных, работающих на оперчасть.

«Шеи начну ломать: с прислуги, поваров, бригадиров и прочих ментовских пристибаев, и если мои расчеты подтвердятся, то и кумовским тихушникам не сдобровать. Тревожит одно обстоятельство: намечается первая разборка с Сибирским. По наводке одного шнифтаря, в десятом отряде идет «кроилово», урезается, занижается уровень сборов и отчислений в общак. С «пятерки» пришла малява, в ней пишут, что Сибирский — пацан правильный и его отец имеет авторитет среди братвы на строгой зоне. Старший Сибирский за него ручается и просит меня выслушать пацанов, и по справедливости разобраться. Ладно, с этим я улажу, раз строгач за него просит. Кто там им робу попортил? Тоже разберусь».

Его мысли прервал звук открываемой кормушки и голос дежурного прапорщика:

— Дронов! Имя, отчество?

— Алексей Евгеньевич.

— Год рождения, статья, срок? — Дрон ответил на все вопросы.

— Собирайся с вещами, срок твоего прибывания в ШИЗО истек.

— Да я уже готов, начальник, можешь выгонять, — весело произнес Лёха Дрон.

Прапорщик загремел ключами и открыл дверь камеры. Дронов спокойно вышел и двинулся к выходу из ШИЗО.

Встречать его пришел Симута и еще несколько пацанов: все со второго отряда, как и хотел сам Дрон. Симутин Вася, был главой блатных во втором отряде: парень крепкий, уважаемый пацанами и по всем меркам имел вес в зоне.

Поздоровались с Дроном, всем скопом пошли прямиком в баню и только после того как помоются, пойдут в барак. Так полагается: сначала заключенный, освобожденный из ШИЗО, смывает с себя всю тяжесть изолятора, а затем его встречают в отряде друзья. По дороге к ним присоединились еще три человека.

В бане все было договорено, никаких посторонних людей не было, кроме тех, кто уже заранее пришел на встречу с паханом. Банщик и еще один зэк, остались у себя в каптерке, им строго наказали не высовывать носа. На случай, если появятся менты, двое зэков остались стоять на атасе возле бани.

Вначале помылись, затем здесь же, обмотавшись полотенцами, разлили чифир и стали молча передавать кружку по кругу. Первым нарушил молчание Дрон: