Путь Чёрной молнии - Теущаков Александр Александрович

— Отвечать быстро и четко. Фамилия, имя, отчество, — первым начал допрос темноволосый лейтенант.

— Воробьев Александр Николаевич.

— Статья, срок?

— Сто восьмая часть первая, пять лет общего режима.

— За что был осужден?

— За участие в коллективной драке, избил неприятеля, защищая своего друга.

— Как познакомился с осужденным Дроновым? — вопрос задал капитан. Сашка, в какой — то миг подумал, что дознаватели попытаются деморализовать его дух, и в какой-то мере спутать мысли.

— Обыкновенно, мы в зоне все друг друга знаем, — ответил он.

— Кто помогал Дронову составлять список требований к администрации?

— Он грамотный и составлял список сам.

— Тебя не спрашивают тупой он или образованный, кто еще помогал ему составлять список? Ты присутствовал при этом?

— Да.

— А кто еще был из других осужденных?

— Нас было очень много.

— Это они как на картине Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану», — иронизировал темноволосый лейтенант.

— Кто первым кинул самодельную бомбу за забор? — спросил капитан.

— Не видел, народу было много.

— Ты состоял в блаткомитете во время бунта?

— Да, состоял.

— Какая роль отводилась тебе?

— На тот момент я был главным среди пацанов в своем отряде, и автоматически входил в блаткомитет зоны.

— То есть, ты управлял блатными в отряде? — продолжал допрос уже другой светловолосый лейтенант.

— Можно и так, — ответил Сашка, и в голову ему пришла мысль, он где-то уже слышал о перекрестном допросе. Ничего хорошего это ему не сулило, Воробьева могли спокойно запутать.

— Ирощенко Сергей, тебе был знаком?

— Да, мы оставались до самого конца вместе, пока нас не арестовали.

— Какую роль блатные отводили ему в бунте?

— Мы все там играли одну роль, отстаивали свои права.

После произнесенной фразы, резкий удар в правый бок опрокинул его с табурета. Сашке было не очень удобно вставать с пола со скованными сзади руками, два лейтенанта, подхватив его под руки, посадили на место. Боль отпустила. Сашка собрал все свое мужество в кулак, и как можно спокойно сказал:

— Хоть убейте меня, но говорить я буду только то, что думаю, а не то, что вам выгодно.

Удар по шее снова опрокинул его с табуретки, теперь ему понадобилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

— Что, раз я бунтарь, у вас очко играет, снять с меня наручники, — он произнес слова с улыбкой на губах и даже с частичкой иронии. Лейтенант снова замахнулся для очередного удара, но спокойный голос капитана остановил его:

— Перестань Лацис, снимите с него наручники.

Лейтенанты с недоумением уставились на капитана.

— Да- да, я сказал, раскуйте его.

Они подчинились приказу.

Сашка с наслаждение потирал затекшие запястья рук. Успокоившись, он сел ровно на табурете и положил руки на колени.

— Итак, продолжим, — сказал капитан, — кто из заключенных метал в солдат бомбы? Кто их изготавливал? Ирощенко или погибший Семченко?

— Капитан, вот здесь, я и вправду ничего не знаю, каждый вложил свой вклад в восстание…

Удар по позвоночнику между лопаток не дал Сашке докончить фразу.

— Да ты что, революционер хренов! — взбеленился светловолосый лейтенант, какое на хрен восстание? Вы твари столько народу побили там.

По всему было видно, что лейтенант выходил из себя. «Наверно я не первый попал на допрос, — подумал Сашка, — раз у этого костолома не хватает нервов».

— Послушайте, командиры, кто вы? Вы что, дознаватели? Из какого вы ведомства? — спросил Воробьев.

— А ты не догадываешься? — ответил капитан, — вы там такого натворили, что поначалу комитет будет разбираться в вашей смуте, а потом уже и следователи из прокуратуры и МВД.