Друзья и возлюбленные - Джером К. Джером (2013)

Дэн заварил чай в чайнике и отнес его в гостиную, чтобы посмотреть утреннее телешоу, которое нравилось ему своей нелепой жизнерадостностью. Ви посмеивалась над этим шоу, а заодно и над теми, кто до сих пор заваривает чай, когда можно обойтись пакетиком. Дэн сел на диванчик и налил себе чаю, отметив, как дрожат руки. Еще он отметил, что обивку дивана — имитацию гобелена, которую Пэм выбрала пятнадцать лет назад в каталоге узоров на рынке, — пора бы отдать в химчистку. Дэн осмотрел мебель в гостиной — вся из темного дуба, вся от гарнитура, подаренного им на свадьбу в 1938-м: диванчик, сервант, письменный и обеденный столы, стулья. Он вдруг подумал, что ни за что не расстанется с этой мебелью. Любопытно, Фергус Бедфорд так же относится к своим сокровищам? Ко всем этим картинам, панно и столикам, из-за которых Хай-Плейс скорее напоминает музей или антикварный магазин… Он решил забрать в Лондон половину всех вещей. Ровно половину. Даже провел инвентаризацию. При мысли об этом Дэн невольно содрогнулся и отставил чашку. Чудовищная затея!

После чая Дэн медленно и тщательно оделся, завязав галстук поверх рубашки и прикрепив его золотой булавкой со своими инициалами. Он всегда носил либо форму, либо галстук. Современные футболки казались ему нижним бельем — никакого достоинства. А спортивная обувь, которую даже чистить не надо? Свои туфли и туфли Ви (когда она позволяла) он чистил каждое утро, перед утренними новостями по радио и до завтрака, состоящего из хлопьев, трех ягод пареного чернослива и двух кусочков поджаренного хлеба.

Ви иногда в шутку обзывала его «старухой». Он был не против — только улыбался и отвечал:

— Ну да, по деревьям лазать уже староват. Даже ради тебя.

После завтрака он пошел в гости к Ви. В окно гостиной было видно Софи: в бабушкином ярко-синем кимоно она смотрела телевизор. Выглядела девочка покинутой и вроде бы ела шоколадное печенье прямо из пачки. Сердце Дэна зашлось в приступе нежности, но чувство такта не позволило ему постучать в окно. Да и что он ей скажет, сентиментальный дурак? И почему она должна быть с ним милой, когда ей и так тяжело? Лучше подождать. Скоро Ви ворвется на кухню, бросит бобы и молодую морковь на стол и одним своим присутствием вселит в него уверенность.

Дэн вышел за ворота на Орчард-стрит, где встретил смотрительницу квартала — та шла из магазина с коробкой молока и газетой.

— Доброе утро, мистер Брэдшоу. Чудесный день сегодня!

— Доброе утро, миссис Барнетт. Да, надеюсь, погодка не испортится.

Миссис Барнетт выглядела чрезвычайно озабоченной.

— Нам с Дугом очень жаль, что у миссис Ситчелл такая беда в семье…

— Да.

— Миссис Бедфорд — прекрасная женщина. А Софи, бедняжка!.. Я так понимаю, мириться они не хотят?

— Не знаю, — грустно ответил Дэн, пятясь. — Я правда не знаю…

— Передайте миссис Ситчелл, — сказала Кэт Барнетт, — передайте, чтобы она не сидела дома одна и не волновалась попусту. Мы с Дугом всегда ей рады. Пусть приходит просто так, без дела. Не нужно ей сейчас думать о плохом…

Дэн сбежал, едва успев попрощаться. Небо над головой было светло-голубое, в пушистых белых облаках, и воздух на Орчард-стрит пах почти как много-много лет назад, когда за старыми домами действительно были сады, и свинарники, и грядки с капустой, и уличные туалеты, и медные котлы для стирки. В их старом престонском доме был такой котел, и маленькому Дэну он всегда казался тираном, завладевшим понедельниками. «Да проживи я хоть девятьсот лет, — подумал Дэн, — понедельники для меня всегда будут днем стирки».