Друзья и возлюбленные - Джером К. Джером (2013)

Джордж Вуд сошел с поезда на маленьком пустом вокзале Уиттингборна. У него в руках были спортивная сумка со сломанной молнией и пакет грязных вещей для стирки. Он приехал домой только на выходные, потому что по будням проходил практику в бирмингемском отеле. Кухни там были огромные и шумные; Джордж всю неделю работал под руководством шеф-повара, который из всех слов знал, по-видимому, только бранные. По вечерам Джордж с другими новичками ходил в бар, где они болтали о сексе и футболе, курили и ругали начальство. Глотнув уиттингборнского воздуха, Джордж подумал, что впервые за несколько недель выбрался из четырех стен.

Девять месяцев назад он с радостью покидал родной город: окончив школу, решил, что уж теперь-то вырвется из провинциальной монотонности и духоты Уиттингборна в большой и просторный мир. В техническом колледже вместе с ним будут учиться люди с современными взглядами, а специальное образование покажет, как безнадежно устарел подход его родителей к гостиничному делу. Однако ничего подобного ему не открылось. Наоборот, теперь он восхищался их терпением и трудолюбием. Джордж почувствовал, что сам он больше не протянет, и пока не знал, как объяснить это папе с мамой.

Он посмотрел на пакет со стиркой — не надо было привозить грязное белье домой. В конце концов, ему уже девятнадцать, и закрытая после нападения хулиганов студенческая прачечная — вовсе не оправдание. Нельзя же заявить маме: «Знаешь, я хочу бросить колледж, и у меня скопилась гора нестираной одежды, поможешь?» Лучше заскочить в прачечную на Тауэр-стрит, а пока белье будет стираться, еще раз отрепетировать, что сказать родителям, которые перед поступлением сто раз его спросили: «Прожив всю жизнь в отеле, ты точно уверен, что хочешь заниматься именно этим?»

Он вошел в прачечную. Там было почти пусто — только в дальнем углу сидела девушка, с которой он вроде бы учился в одной школе. Рядом стояла коляска с крупным лысым младенцем, сосущим большую розовую соску. Джордж постоял немного в нерешительности, потом решил, что из-за новой стрижки его наверняка не узнают, и выбрал самую дальнюю от знакомой девушки машину, потому что сказать ему было решительно нечего. Разве что с ужасом вопросить: «Он твой?!»

На машинах висел и наклейки с запретами: «Не перегружайте бак, не засыпайте слишком много порошка, не стирайте чересчур крупные вещи (например, постельные покрывала), не забывайте белье в баке, не грубите другим клиентам». Джордж сложил свои вещи и взятую у товарища поварскую форму в бак. «Выберите программу, — гласила надпись неровным почерком, — а потом насыпайте порошок. Автомат принимает только монеты». Джордж порылся в кармане и выудил несколько медных монет, фунт, мятую пятерку, жетон для игрового автомата и пустую пачку из-под сигарет, на которой он записал чей-то телефонный номер.

— У вас есть мелочь? — спросил он у девушки.

Та оторвалась от журнала.

— Привет, Джордж.

Он улыбнулся:

— Твой ребенок?

— Ага. Помнишь Колина? Колина Вивера? Мы живем с его мамой. Он хочет открыть пивоварню. А это, — без особого интереса добавила девушка, — Эмма.

— Ничего себе!

— Мы ее вообще-то не планировали. Ты учишься?

— Да. Вот решил не тащить стирку домой, — ответил Джордж.

— Часто вижу твоего брата, Адама. Он с моей сестрой в одном классе.

Ему не хотелось говорить об Адаме. Младший братишка злорадно рассмеется, когда узнает, что Джордж ненавидит гостиничное дело. «Ты ненормальный, — заявил он перед отъездом Джорджа в Бирмингем. — Просто псих. Отели!.. Тебя еще не тошнит от отелей?!»

— Пятерку не разменяешь?

Девушка покачала головой:

— У меня ни гроша. Жду здесь Колина. Я без него домой не хожу — терпеть не могу эту старую корову.

— Вы женаты?

Она снова раскрыла журнал и ухмыльнулась:

— Шутишь?