Друзья и возлюбленные - Джером К. Джером (2013)

Джина постучала в дверь кухни. Голоса смолкли, послышался звук отодвигаемого стула, а затем шаги Лоренса.

— Кто там?

— Это я, Джина.

— Господи! — воскликнул Лоренс, распахнув дверь. — Что случилось?

— Со мной ничего, — ответила она, моргая на свет. — Это мама… Я не хотела вас беспокоить, но у меня был такой трудный день, я просто не могу сейчас пойти домой…

Хилари встала и вернула очки на нос, затем быстро поцеловала Джину в щеку.

— Так что случилось?

— Дэн… бедный Дэн. Ему стало плохо, он упал в обморок, и мама нашла его еле живым. Он почти ничего не помнит. Сейчас лежит в больнице, а мама страшно волнуется. Я весь вечер пыталась уложить ее в постель.

Хилари взяла чайник.

— Чаю?

— Или вина, — предложил Лоренс, — хорошего южноафриканского мерло. Бедный Дэн… И Ви тоже.

— Нет, я не останусь, только на минутку заскочила. Чтобы с кем-нибудь поговорить.

Лоренс усадил ее на стул Хилари.

— Не глупи, конечно, ты останешься. Хотя бы выпей вина. Мы тут говорили о Джордже. Переживаем за него.

— Давай-ка начистоту, — сказала Хилари, поставив чайник на место. — Это я переживаю. А ты, как обычно, уговариваешь меня не вмешиваться и предоставить ему выбор. Беда в том, что он не желает выбирать! Ему нужны помощь и наши советы. — Она посмотрела на Джину. — Что говорят врачи?

— Что-то про аортальный клапан…

— Так это не стенокардия?

— Вроде нет…

— Странно. С такими вещами не шутят.

Лоренс придвинул к Джине стакан вина.

— Ой, только не пугай меня. Не зря же я весь вечер успокаивала маму.

— Знаешь, лет тридцать назад пациентам с пороком клапанов аорты даже запрещали жениться.

— Хилари, перестань, — мягко произнес Лоренс.

Та бросила на него недовольный взгляд.

— Они ведь по-настоящему любят друг друга, — сказала Джина.

— Да…

— В больнице мама на всех орала. Потом на меня. Она в ужасе.

— Еще бы.

Хилари оперлась на стол и зевнула.

— Вот и Джордж в ужасе, — сказал Лоренс. — Не знает, чего хочет, и боится стать никем. Мне очень жаль Дэна. И Ви, конечно.

— Да.

— Мне тоже их жаль, — проговорила Хилари, — но я уже валюсь с ног. Меня совершенно вымотали постояльцы из второго номера. Такие все из себя обходительные, асами вечно жалуются: «Надеемся, вам не составит труда заменить подушку или полотенце, или лампочку, или сорт чая…» Жуть! Лучше бы нагрубили. — Она обняла Джину за плечо. — Мне пора спать. Если хочешь, поговори с Лоренсом. И не волнуйся зря. Утро вечера мудренее.

— Я ненадолго, обещаю! Мне нужен короткий перерыв между мамой и собственным пустым домом.

Хилари послала им воздушный поцелуй и вышла, закрыв за собой дверь. Лоренс повесил фартук на стул и сел напротив Джины.

— Ужасно. Вис Дэном так прекрасно ладят. Они любят по-настоящему и ничего не требуют друг от друга.

— Знаю.

— Ты завидуешь?

Джина покрутила ножку бокала.

— Да. В какой-то мере завидую. Я знаю, что мама это заслужила, но она бывает невыносима, и я не понимаю, почему Дэна это не пугает. Он даже заплакал, когда услышал ее голос.

Лоренс положил руки на стол и внимательно их осмотрел, словно чужие. Затем перевел взгляд на Джину.

— Ви с Дэном молодцы. А ты как?

— Неплохо, — улыбнулась она. — Мне стало гораздо лучше. Вот только Софи… никак не могу с ней поговорить. Ужасно боюсь ляпнуть какую-нибудь глупость и причинить ей боль. Тогда она еще больше закроется в себе.

— Прекрасно тебя понимаю. С Джорджем та же беда… Как трудно нынче быть молодым! С одной стороны, у них масса возможностей, делай что хочешь, а с другой — это и сбивает их с толку.

— Он у вас славный.

— Джордж?

— Ага.

Лоренс радостно улыбнулся:

— Да, славный… Поэтому и ранимый. Адама славным не назовешь, он часто выводит нас из себя, но за него мы не так переживаем.