Друзья и возлюбленные - Джером К. Джером (2013)

В витрине агентства «Бартон и Нукс» Хилари увидела глянцевую фотографию Хай-Плейс — она гордо стояла в самом центре. «Уникальная возможность. Старинный дом, визитная карточка города. Не пропустите!» — гласила надпись под рамкой. Снимок, очевидно, сделали с верхушки фонарного столба напротив, поскольку на нем красовалось старинное каменное крыльцо, которым никто не пользовался и которое видели разве что пролетавшие мимо птицы. Хилари зашла в агентство, где ей подробно рассказали о доме и подарили фотографии — не какие-нибудь ксерокопии, а целый буклет со снимками фасада, обитого деревянными панелями коридора и сада с готической скамьей. Дом стоил двести двадцать пять тысяч фунтов.

По неясной причине Хилари было приятно нести этот буклет в сумке, где, кроме него, лежали починенные туфли Лоренса и несметное количество дешевых почтовых марок. Не то чтобы она желала подруге зла — вовсе нет, — но несчастная покинутая Джина вызывала в Хилари смутную тревогу, точно взбесившаяся лошадь на скачках «Гранд-Националь». Никаких поводов тому не было, однако Хилари держала ушки на макушке. Лоренс стал регулярно относить или посылать в Хай-Плейс разные лакомства — вроде бы уместный и правильный жест с его стороны, и все-таки Хилари это было не по душе.

Когда дом купят, Джина, наверное, уедет из Уиттингборна. А что, было бы неплохо. (Тут Хилари подумала, что становится похожа на старшую сестру.) Джина и Фергус — одно дело, а брошенная Джина — совсем другое. У Софи впереди последний год учебы, и потом она тоже примкнет к длинной веренице молодежи, неохотно плетущейся в безрадостное будущее.

В конце Орчард-стрит Хилари, будто по мановению мысли, встретила Джину. Та шла от мамы, с которой ходила в больницу. Дэн с трудом их узнал и был очень сонный. Ви целый день молчала, что на нее совсем непохоже, и Джина после долгих уговоров и пререканий отправилась домой.

— Мне, наверное, стоит признаться… — сказала Хилари, положив руку на сумку.

— В чем?

— Я взяла буклет с фотографиями Хай-Плейс. Знаю, что лезу не в свои дела…

— Я ни от кого не скрываю, что продаю дом.

— Да, но мне сперва надо было спросить…

— Необязательно.

— Фотографии прекрасные. — Хилари помолчала, затем с чрезмерной легкостью, о которой тут же пожалела, поинтересовалась: — А ты уже решила, что будешь делать потом?

Джина медленно провела обеими руками по волосам, как бы повторяя беспечный настрой Хилари.

— Подумываю вернуться во Францию.

— Правда? В Монтелимар?

— Нет, в По. Мне там очень понравилось.

— Но там ты встретила…

— Знаю. И что? Я могла бы, как раньше, давать уроки. Впрочем, все пока вилами на воде писано, ты уж…

— Конечно, я никому не скажу. Как Ви?

— Очень подавлена и страшно волнуется. Дэну не хуже и не лучше, и я понимаю ее чувства насчет больницы. Врачи и сестры очень вежливые, но Ви прямо в ужасе от их официоза.

— Я велела мальчикам прополоть клумбы. Они хоть чем-нибудь помогли?

— Цветам — нет. Зато слопали весь торт и порадовали Ви.

Хилари улыбнулась. Приятное облегчение разлилось по всему ее телу, словно глоток бренди.

— Мы присмотрим за ней, если ты уедешь во Францию…

Джина пристально посмотрела на подругу, немного подумала и ответила:

— Я буду очень признательна.

Хилари слегка обняла ее и уловила свежий цитрусовый запах.

— Приятно было поболтать, — тепло сказала она. — Береги себя.

— Постараюсь, — почти равнодушно проговорила Джина.

Поздно вечером, закрыв столовую, Лоренс пошел в кабинет к Хилари — сказать, что Софи осталась мыть посуду на кухне и что ему не нравится, как она выглядит. Девочка и раньше была бледная, а теперь и вовсе осунулась. Может, Хилари с ней поговорит?

— Хил…

Склонившись над столом, она писала имена сотрудников на листочке бумаги. Справа лежал незаконченный рабочий график.

— Да?