Друзья и возлюбленные - Джером К. Джером (2013)

Они поужинали в саду, при свете особых свечей, отпугивающих насекомых. Фергус и Тони ели разные сорта салями, а для Софи отец испек специальный пирог со шпинатом, кедровыми орехами и нежным сыром. Еще было много вина, итальянского хлеба, салата рукколы и клубники, которую сервировали по-американски: с лимонным соком, коричневым сахаром и сметаной (Тони был наполовину американец). Фергус с Тони рассказывали о путешествиях и разных случаях — смешных и жутких — из жизни антикваров.

Софи тоже не молчала — они постоянно задавали ей вопросы и интересовались ее мнением.

— У моей дочери прекрасный вкус, — гордо произнес Фергус. — Уже в четыре года она отлично разбиралась в живописи.

— Что, правда? — улыбнулся Тони.

— Нисколько, — мрачно ответила Софи, еще не решив, принимать ли ей участие в этой игре.

После кофе, приготовленного в настоящей кофе-машине, Фергус повел дочь на второй этаж. Его спальня выходила окнами в сад и была полна вещей, которые Софи хотелось одновременно прижать к груди и расколотить. У изголовья кровати стояла ее фотография. На ней Софи была в свитере с капюшоном (подарок Лоренса и Хилари на прошлое Рождество), в котором она становилась похожа на беглую героиню какого-нибудь романа XVIII века.

За отцовской спальней располагалась маленькая бело-голубая ванная, очень чистая, а дальше еще одна спальня. Там почти ничего не было, кроме кровати, белого стула, зеркала в позолоченной раме и старинного столика с лампой.

— Это твоя комната, — сказала Фергус.

— Моя?

— Да. Я надеялся, что мы вместе ее обставим, поэтому тут так пусто. Не хотел начинать без тебя.

В спальне было прохладно и тихо, только с дороги доносился гул машин. Софи чуть не разревелась, и это было бы еще хуже, чем скандал, который она закатила три часа назад.

— Ох, Софи, моя милая Софи, пожалуйста, помоги мне, — отчаянно попросил Фергус.

— Не проси меня об этом.

— Но я вынужден…

— Не проси, потому что я не могу помочь даже себе.

Они помолчали.

— Ты права, — едва слышно произнес Фергус. И добавил уже увереннее: — Хочешь принять ванну?

— Да, только…

— Что?

— Посуду надо помыть.

— Мы с Тони помоем, не волнуйся.

— Хорошо.

— Софи…

— Да?

— Если ты будешь и дальше распалять свой гнев, мы не сможем поговорить.

— Меня убивают не твои слова, — стараясь держать себя в руках, промолвила Софи, — а твои поступки. Сначала постоянные ссоры с матерью, потом развод… Если бы ты просто говорил, мы бы еще жили вместе.

Он долго смотрел ей в глаза, потом взял за плечи и поцеловал в лоб.

— Спокойной ночи, — сказал он с бесконечной печалью в голосе. — Спокойной ночи, и… как бы ты на меня ни злилась, я все равно рад, что ты приехала.

Она закрыла глаза и ответила:

— Спокойной ночи.

Фергус вышел из комнаты, закрыл дверь и тихо спустился вниз, на кухню, чтобы мыть посуду с Тони Тернером.

ГЛАВА 10

— Помнишь старого Гаррисона? Школьного учителя, который оставил мне «Би-Хаус»…

— Конечно, — ответила Джина.

Она положила голову на его голое плечо.

— Однажды он рассказывал нам про зимородков. Греки считали, что зимой, в ясную спокойную погоду, эти птицы вьют на море плавучие гнезда. Разве не поразительно? Я даже помню их греческое название: alkyon. Затем древние поменяли его на halcyon, чтобы оно больше соответствовало легенде о плавучих гнездах: hals означает море, a kyon — зарождение.

— И?

Джине было хорошо и спокойно в объятиях Лоренса. Приятно было прижиматься к нему щекой.

— У меня такое чувство, будто мы свили гнездо на море, в затишье, — объяснил он, глядя в потолок. — Прежде вокруг бушевал шторм, выл ветер, и вдруг все улеглось, потому что мы нашли ответ.

— Тебе правда так спокойно со мной?

— Да.