Друзья и возлюбленные - Джером К. Джером (2013)

— Я бы хотела снова мечтать о твоем возвращении. Но это чувство пропало, и я не могу его вспомнить…

— Смогла бы ты вновь мне довериться? Смогла бы? Ведь я люблю тебя всем сердцем.

— Может быть…

— Знаю, это рискованно. И мне придется тяжелее, чем тебе.

— Неправда.

Лоренс нагнулся, чтобы разглядеть ее лицо.

— Ты меня любишь?

Ему показалось, что она кивнула.

— Любишь?

Хилари подняла голову.

— Наверное. Вроде бы да. Просто сейчас я не могу вспомнить, что такое любовь, каково это…

— Ты еще вспомнишь. Обещаю.

Он положил руку на ее руки, сцепленные вокруг коленей. Хилари ее не скинула. Ему хотелось добиться от жены твердого и окончательного «да», но он решил, что не стоит. Он просто сидел, держа Хилари за руки, и любовался ею.

ГЛАВА 19

Джина нашла подходящую квартиру — в брошюре говорилось, что дом находится на востоке По, окна выходят на Пиренеи, что в нем четыре спальни, изысканная гостиная и веранда на крыше. Прилагалась и фотография самого многоэтажного дома, построенного в XIX веке, — агент вложил под прозрачную обложку красную стрелку, указывающую на квартиру. Цена была хорошая. Ей придется отдать все, что она выручит с Хай-Плейс, но ведь и у Лоренса останутся деньги после продажи гостиницы. Этого хватит на то, чтобы путешествовать и в любое время приглашать к себе детей. Джина посмотрела на фотографию через лупу и попыталась вообразить себя за этими высокими окнами, на самом верху старого французского дома.

Время близилось к обеду. Примерно через час Софи вернется из школы, если не останется на занятиях в театральном кружке. Вчера она пришла домой с решительной рыжеволосой девушкой по имени Лара, и, прихватив бутылку минеральной воды и пачку чипсов, они заперлись в комнате Софи. Джина почувствовала себя не у дел. Лара вела себя очень прилично, но все-таки Джине стало не по себе: интересно, что рассказала ей Софи? У нее был дерзкий взгляд, огненные волосы и размашистые движения. Они с Софи два часа просидели наверху, после чего Лара спустилась, взяла сумку, сказала Джине: «Приятно было с вами познакомиться», и неторопливо пошла домой.

Джина вновь склонилась над брошюрой. Спальни крохотные, да и ванная всего одна… Жаль, агенты не приложили снимок веранды: она либо решит все дело, либо окажется простой бетонной коробкой с веревкой для сушки белья. Если так, они, конечно, украсят ее цветочными горшками, вазонами и коваными решетками. Вид с нее будет чудесный в любом случае. Джина посмотрела через стеклянную дверь на ромашковую лужайку, аккуратные клумбы и готическую скамью. Ей страшно надоело жить без красивого вида из окна.

Пока она смотрела на сад, кто-то вошел в ворота. Наверное, Софи вернулась пораньше. Джина быстренько убрала брошюру под газету, оперлась подбородком на ладони и стала поджидать дочь. Вместо нее в дверях появился Лоренс.

— О, ты пришел днем! — Джина тут же вскочила.

Он вошел, обнял ее, поцеловал в щеку и несколько секунд держал в объятиях.

— Смотри, — вырываясь, сказала она. — Смотри! — Джина убрала газету и протянула ему французскую брошюру. — Чудесная квартира на последнем этаже и с верандой!

Лоренс взял буклет и посмотрел на фотографию — вроде бы взгляд обычный, разве что немного усталый. Немудрено! Такой накал страстей дома…

— Мм, un salon tres elegant[2], ясно…

— И веранда на крыше!

— Да.

— Ну как тебе? Нравится?

— По мне, — сказал он, кладя брошюру на место, — квартирка уж очень французская и довольно противная.

— Лоренс!

— Ты же сама спросила. Вот я и ответил.

Он прошел в коридор.

— Хочешь чаю?

— Нет, спасибо.

Джина поспешила следом.

— Что случилось? Почему ты так встревожен…

Он стоял в гостиной, опершись на спинку кресла. Она заметила, как его пальцы впились в обивку.

— Моя любимая, дорогая Джина, я не поеду с тобой во Францию.