Тигриный лог - AlmaZa

- Хо, что с тобой?

- Я отвратительная… - хлюпая носом и потому говоря так, будто он заложен, пожаловалась я. – Я недостойна этого места… я зря пришла сюда!

- Ну-ну, ты чего? – прижал он меня к себе крепче. – Зря ничего не бывает. Ты благотворно влияешь на Шугу и Ви. И испытываешь мою выдержку. Я буду самый закаленный монах Тигриного.

- Это не смешно, Джин! – я посмотрела в его мудрые не по годам очи. – А то тебе так мало испытаний досталось? – Я взяла его руку и подняла её, расположив между нашими взглядами. Искривленные пальцы говорили сами за себя. – Как я смею после этого ещё усложнять тебе жизнь? Потому что мне приятно, что я тебе нравлюсь?! Потому что я настолько беззаботна, что думаю о красивых мальчиках, а не о том, что творится в их душе?

- Чего же ты хочешь? – посерьёзнел Джин, опустив свои покалеченные пальцы и взяв ими мою руку.

- Я хочу абсурдного! – усмехнулась я, предугадывая, что сейчас скажу. – Я хочу научиться страдать в месте, где люди избавляются от страданий! Если бы я могла взять боль хоть одного мальчишки на себя, хотя бы половину… но я только готовлю им покушать и мою полы. Это они и сами могут, а вот забыться и стать счастливыми – как?!

- Знаешь, на каком-то языке – не помню на каком, признание в любви звучит как «я разделю твою боль», - мы многозначительно посмотрели друг на друга. – Возможно, что страданию учатся через любовь.

- Я поняла, только что поняла ту лекцию учителя Ли, когда он говорил, что низ и верх лестницы самосовершенствования очень похожи. Смотри, - я немного успокоилась, собравшись, чтобы объяснить свою идею. – Нирвана – это избавление от страданий, полное блаженство. Вот посмотри на меня. Со мной никогда в жизни ничего не случалось, я жила тихо, мирно, без потрясений и обид, без врагов и потерь. У меня не было страданий, но разве я в нирване? Я похожа на счастливую и блаженную? Нет! Я в том самом низу, который не вдумывающийся дурак принял бы за верх, расценив по внешнему сходству.

- Ты вдумывающаяся и не дурочка, раз понимаешь это – уже положительные выводы, - отметил Джин.

- Да подожди ты! – не смогла не улыбнуться я сквозь слезы его улыбке. – Пойми, что для пути наверх я должна приобрести их, и лишь потом избавиться. Иначе так и останусь внизу, ничего не понимающей разиней.

- Хо, ты не монашка, зачем тебе всё это? Это ведь духовный путь, опомнись! – пощелкал он звучно передо мной.

- Да, но… я не знаю! Я живу здесь, и надеюсь прожить ещё два месяца… я должна разделять с ребятами всё, а не только труды… - я опять вспомнила Сандо, но на этот раз не разрыдалась. – Только они не спешат со мной делиться ничем, и, возможно, справедливо. Я не могу им помочь, даже понять их толком не могу!

- Но ты хочешь – и это самое главное, - Джин вытер тыльной стороной ладони мои щеки и погладил меня по голове. – Хо, ты добрая и отзывчивая, и если тебе не пришлось окунуться во всю тяжесть и грязь жизни, то это не твоя вина, и не недостаток. Ты не виновата, что страдают другие. Этот мир устроен не тобой, и нечего брать на себя чужой груз.

- Да, только я ещё и хотеть ничего не должна, - пасмурно пригорюнилась я. Джин плюхнулся рядом и прижал к своей груди, опекая и успокаивая. И снова – разве не я должна служить опорой? Ему досталось от судьбы больше, чем мне, а ещё меня и приободряют! – Нет, Джин, не спорь. Пока я здесь – я монах, и должна выполнять всё то же самое, что и вы.

- Например, обливаться холодной водой с нами по утрам? Приходи, но тебе не понравится. А вот нам – очень.

- Ты всё сводишь на юмор…