Тигриный лог - AlmaZa

- Знаешь, если ты не хочешь возвращаться к жизни, похоже, жизнь возвращается к тебе сама, - я хотела коварно улыбнуться, но он так резко сиганул вперед, обдав меня потоком брызг, что я даже взвизгнула. Это как идти мимо псарни, в которой собаки за оградой клеток клацают зубастыми пастями. Они бросаются на разделяющую сетку и ты, хотя и знаешь, что они не выберутся, всё равно отскакиваешь, пугаясь. Так и сейчас. Сандо остался внутри, но напугал меня, чего и добивался. Видя, как я прикрылась рукой, он расплылся в улыбке. Шуга внесся обратно, услышав мой визг, но Сандо не было до него дела, он бросил мне:

- Не выделывайся со мной, женщина! Если я не изобью тебя, это не значит, что я не найду, что с тобой сделать! – укутав меня своей рукой, Сахарный повел меня в раздевалку. Я успела только нагнуться за вещами и поспешила удалиться. Не зря ли я открылась Сандо? Да, он никому не скажет, но… что сделает сам?

После тренировки с Чимином я пошла на кухню. Я помнила, что суббота, и обычно мы с Лео ходим подышать высокогорным воздухом, но сегодня я не могла туда пойти. Я не вышла через одну калитку с Джином, тогда не выйду и через другую с Лео. Для меня это было каким-то предательством. Почему я должна была всем своим поведением доказывать, что Джин не заслуживал того, чтобы с ним ушли? Это не так. Я вообще не знаю, есть ли парень лучше, чем он, но вот как монах он оказался не очень. По моей вине. Не будь меня – Джин продолжал бы свой путь, который выбрал. Как только я прекращала заниматься чем-либо, я тотчас вспоминала о Джине и не могла уже думать ни о чем больше. Если так пойдёт и дальше, я стану упрашивать Лео выпустить меня.

А пока на моё спасение была огромная кастрюля, ожидающая, чтобы в ней появилась еда, печь, ждущая, когда её растопят, и рабочий стол, на котором пора трудиться. Руки заняты, но мысли свободны – плохо. Вот борьба – совсем другое, там нельзя не сосредотачиваться на том, что делаешь, а готовка для меня процесс механизированный. Я могу крошить, жарить, парить и тереть, не следя за действиями. В дверях появился контур, тихо, но я заметила и покосилась туда. Лео. Удивление подбросило мои брови выше на лоб. Он подошёл, сутулясь и не поднимая взгляда, озираясь по продуктам, которые я разложила на столе.

- Не идёшь? – еле слышно спросил он.

- Куда? А! – тотчас спохватилась я. Если он до сих пор не ушел в гору, значит, ждал у калитки, я не пришла, и он побрёл искать, не случилось ли со мной что? И нашел тут, возящуюся с завтраком, а не с ним. – Нет, извини, что не предупредила… Я… не могу сегодня.

- Ты сердишься на меня? – встал рядом он, достав руку из-за спины и заводив пальцами по стопке тарелок, как будто пересчитывал документы в архивах, или искал по корешкам нужную букву алфавита.

- За что? Нет, ничего подобного, - я поняла, что он о принятом за меня решении. – Я могу только поблагодарить. Хотя не понимаю, откуда ты узнал о моём внутреннем сражении с самой собой? – он не стал отвечать. Предоставил моим домыслам. Но и не уходит. – Только… почему ты решил именно так? – не отрываясь от того, чтобы насыпать крупу в воду, ставить кастрюлю на огонь, размышляла я. – Зачем я здесь? Нет, серьёзно, по твоему мнению, какой во мне здесь смысл? – Лео поднял лицо и, побегав своими загадочными восточными глазами по всему, что только могло оттянуть перемещение взгляда на меня, закончил немой пересчет всё-таки на мне.

- А какой смысл в тебе там? – и тут же отвел глаза обратно, облизнув губы и шаркнув ногой. Гениально. Я бы не додумалась подойти к вопросу с такой позиции. Теперь притихла я, глубоко задумавшись.

- То есть, во мне нигде нет смысла?