Тигриный лог - AlmaZa

Расправив сложенную дважды бумажку, я повела пальцем; так, ближайший автобус обратно, будет… будет… будет завтра. Не поняла. Я же смотрела вчера и… и спутала день! Более поздние маршруты были по будням, а сегодня выходной, и автобусы от Хэинса уже не пойдут, даже если я скачусь отсюда за полчаса. Что же делать? Ловить такси? Тут вряд ли ездят часто машины. Вызвать? Для начала надо предупредить маму, что я могу оказаться дома очень поздно, я ведь соврала ей, что пошла гулять с подругами, а сама унеслась в такую даль. Боковым зрением я увидела движение и оторвалась от своих мыслей. Открывшаяся калитка выпустила лысого невысокого старика, зашагавшего ко мне. Подскочив, я почтительно склонила спину и, не разгибая её, уставилась на его босые морщинистые ноги, выглядывающие из-под длинных темно-серых, синеватых одежд.

- Прошу простить брата привратника, дитя моё, - теплый и располагающий голос позволил мне поднять взгляд. Рукой дедушка позволил мне выпрямиться. – Он монах Тигриного лога, и ему нельзя говорить с женщинами, даже столь юными. Возможно, ты не знаешь о наших строгих запретах…

- Простите, я не знала, что нельзя даже говорить… - опять поклонилась я, боясь оскорбить чем-то по очередному незнанию обитателей загадочного места. – Но я знаю, что туда нельзя девушкам.

- Что же ты хотела? – улыбался спокойно старик, засунув в противоположные широкие рукава свои ладони, где они и потерялись.

- Я… - засуетившись, я перекрутила на одной лямке вперед рюкзак, расстегнув боковой карман и изъяв из него потерянную неизвестным юношей нашивку. – Мне нужно найти одного человека, только и всего.

Настоятель, которым являлся, по-видимому, мой пожилой собеседник, чуть посерьёзнел, узнав знамя своего монастыря. Подойдя ближе, он внимательно вгляделся в вышитый ромб в моей руке.

- Откуда это у тебя?

- Я объясню, если вы поможете найти его владельца, - пообещала я. Старик нахмурился, не оценив моей просьбы. – Прошу вас! Мне очень нужно знать, кто был тот парень, что вчера ночью спускался отсюда.

- Почему он сорвал её?

- Он не срывал, а оторвал, случайно! И я не видела его лица… - покраснев, вспомнила я всё, что произошло тогда.

- Чем же тебя так заинтересовал тот растяпа, что ты преодолела Кошачью тропу?

- Он… - я помедлила, признаваться или нет? Всё-таки, с буддистами лучше быть честной, они люди веры и религии, зачем врать? – Он поцеловал меня и, кажется, тоже меня не видел.

- Оскверненный монах, - прищурился настоятель и обернулся через плечо, окинув взором стены. – Никто не признается в этом поступке, девочка, а насилу пытать у нас не принято. Никто не признается, потому что за это будет исключен. А исключенным никому не хочется быть.

- Но как же?..

- И я не могу оставить подобного ученика здесь, - кряхтя, дедушка завел руки за спину. – А как узнать? Вчерашней ночью была ежегодная традиция Распахнутых врат. По обычаю, на третий день после посвящения, когда наши новички узнают все тяготы монастырской жизни и знакомятся с ними лицом к лицу, мы даём последнюю возможность передумать и уйти. Просто открываем эти ворота на всю ночь и, если юноша понимает, что не выдержит трудности аскета, которым должен стать, то имеет права без объяснений и упреков уйти. Никто не следит за входом от заката до рассвета, но если порог переступлен, то обратно уже заходить нельзя. Никто раньше не пользовался этим, чтобы сходить куда-то, сделать свои дела и вернуться обратно.

Я замолчала, не зная, стоит ли продолжать свой поиск, если это приведет к изгнанию моего светлого рыцаря из обители. Сжав ткань с изображением тигра, я потупилась.