S-T-I-K-S. Закон и порядок - Уленгов Юрий

Пока Сандра приводила себя в порядок и одевалась, я пошарился по каморке и обыскал предводителя фанатиков. Из оружия нашелся лишь мой «ВАЛ», «Бизон» Сандры, да «Калашников» под 7,62, из которого по мне садил псих. Больше оружия не было. Поковырявшись с «Калашом», я решил, что его проще оставить — моих познаний в оружии явно не хватало, чтобы реанимировать автомат. Как и оружие Сандры — девушка рассказала, что пистолет-пулемет захлебнулся после первой же короткой очереди. Поэтому ее и взяли почти без крови, всего с одним трупом со стороны нападавших. Хотя, казалось бы, чему там клинить, это же тот же «Калаш», только под парабеллумовский патрон, и по надежности уступать своему старшему брату не должен. Хотя — не уступил же. Оба заклинили.

Еще одна галочка на будущее: стрельбище — это, конечно, хорошо, но основы устройства оружия, ухода за ним, и ремонта нужно бы усвоить. Жизненно важная дисциплина. Пора уже за ум взяться, городским мальчикам здесь тяжело. Тому, что я до сих пор жив, я обязан лишь собственному запасу удачи, который рано или поздно истощится, да Сандре, настоявшей в свое время на регулярном посещении стрельбища. Вернусь — напрошусь на тренировки в отряд Айвэна. Будет тяжело, но оно того стоит.

— Интересно, — пробормотал я. — Я так понимаю, «Калашников» хранился здесь. Как и наше с тобой оружие. Почему? Если бы эти психи были с огнестрелом, я до тебя, скорее всего, не добрался бы. Даже трех автоматов хватило бы, чтоб остановить меня.

— Оружие в общине было под запретом, — натягивая водолазку, откликнулась Сандра. — Насколько я поняла, этот, — кивок в сторону окровавленного тела на полу, — успел всех основательно задолбать своими заскоками. И он сам это понимал. Потому не доверял никому, и никому не давал оружие. Не хотел вводить в искушение свою паству.

— Можно подумать, топором бы его менее эффективно завалили, — буркнул я. — А что за заскоки, кстати? Что вообще означают все эти символы, чучело это деревянное? Я понял, что кукуха у них основательно съехала, не особо только врубился, в какую сторону.

— Язычество. Я так понимаю, они тут давненько уже сидят, и крыша у них поехала капитально. Они поклонялись Моране, славянской богине зимы и смерти. По крайней мере, именно ей тут все посвящено, и именно о ней они гундели, не переставая. Называли себя Дети Черной Луны. Черная луна — один из символов Мораны. Совсем двинулись. Что тут такое произошло вообще? Откуда они здесь взялись? Я бы поняла, если бы увидел такое где-то в Улье, на стабе, но это же свежий кластер.

— Свежий, — кивнул я. — И они его коренные обитатели. Эпидемия здесь произошла. Эти болваны — все, что осталось от весьма немаленького района Санкт-Петербурга, взятого в карантинное кольцо. Я, пока машину искал, газеты полистал. Мрачная картина. Они тут месяца три пытались выжить.

— Эпидемия… — протянула Сандра. — Понятно. Эти пятна… На геморрагическую лихорадку похоже. Так вот чего они так возбудились, когда здорового человека встретили. Бедолаги…

- Эти бедолаги тебя в жертву принести собирались, – заметил я.

Сандра кивнула.

— Моране приносили жертвы во время эпидемий.

— А ты откуда это все знаешь? — с интересом посмотрел на девушку я.

— Тусовалась в свое время с ролевиками, — пожала она плечами. — Среди них хватало язычников. Здесь, видимо, тоже кто-то загонялся по этой теме, а когда все произошло — то ли на голову заболел, то ли решил таким образом сплотить людей, дать им хоть какую-то надежду.

— Понятно, кто, — буркнул я, наклоняясь над телом предводителя сектантов.

Под мешковиной оказались затасканные джинсы, в кармане которых нашлись ключи от машины. Я внимательно посмотрел на брелок с трехконечным «сюрикеном» и хмыкнул. «Mitsubishi». Интересно… Навряд ли он ключи по старой памяти таскал. Надо бы осмотреть гараж.

— Кстати, — я решил задать вопрос, который давно вертелся у меня на языке. — А каковы наши шансы заразиться этой дрянью?