S-T-I-K-S. Закон и порядок - Уленгов Юрий

- Практически нулевые, - ответила знахарка. – Споры подавляют практически все вирусные инфекции. ВИЧ, гепатиты, даже банальные адено- и риновирусы. Не знаю, правда, погибают они, или просто организм становится невосприимчивым, ПЦР у нас делать негде, сам понимаешь.

- Не понимаю, - усмехнулся я. – Давай проще. То есть, травить нас боевыми вирусами нет смысла? Даже этой вот «Эболой»?

- А с чего ты взял, что это боевой вирус? – прищурилась моя подруга.

- Не знаю, - пожал я плечами. – Предчувствие. Не думаю, что у природных вирусов такая заразность бывает.

- Не знаю, я не вирусолог. Может быть, где-то в местных лабораториях внешники или институтские и разрабатывают что-то, что даже на иммунных подействует. А насчет наносного, того что с кластерами прилетает, я почти уверена, что не подействуют они на нас.

— Почти? — я напрягся. — То есть, вероятность все же имеется?

— Гораздо меньшая, чем то, что нас могут сожрать здесь зараженные или забрать на разборку внешники, пока мы тут копошимся, — хмыкнула уже готовая к дальнейшему путешествию девушка.

Я понял намек, кивнул, и протянул ей кобуру с АПБ.

— Держи. «Бизону» твоему я теперь не доверяю, да и времени нет пытаться привести его в порядок. Выдвигаемся. Сейчас только гараж проверим на всякий случай.

В гараже оказался отличный японский пикап «Mitsubishi L200», который я узнал с первого взгляда. С этим детищем японского автопрома меня связывали приятные воспоминание – такой же был в свое время у моего отца. И именно на нем я и учился водить, еще будучи пятнадцатилетним подростком, под ойканье матери и сдавленные матюки бати. Получается, тащиться за брошенным «Судзуки», смысла теперь нет. Наверняка рукастые МЧСники содержали машинку в порядке, а какие болячки могут найтись у угнанного мной паркетника? Да хрен его знает, какие угодно, может он закипит через сто километров. А ключи от этой тачки не зря главный псих в кармане таскал

Да и для местных дорог эта машина гораздо лучше подойдет. А еще в гараже нашлись две канистры с солярой, которую, похоже, хранили для заправки генераторов. Я удивился тому, что всего две, но вспомнил, что дальше по дороге видел заправку. Действительно, зачем держать в помещении топливо, если всегда можно запитать от генераторов насосы и накачать, сколько надо, из подземных цистерн? Там-то то его должно быть столько, что за год не перекачаешь. Да и у центра МЧС свое хранилище наверняка должно быть. Как бы там ни было, нам эти две канистры давали около трех сотен километров хода, если движок пикапа не совсем убитый. На край света можно уехать по местным меркам. Если не встретить по дороге муров, внешников или зараженных, конечно. В любом случае, сейчас это лучше, чем идти пешком.

В два приема я перенес канистры в пикап, зафиксировал, как смог, чтобы не упали, да не потекли, после чего мы с Сандрой, наконец, сели в машину.

Первым делом я сорвал и вышвырнул в окно болтавшуюся под зеркалом «елочку», которая источала тошнотворный запах протухших апельсинов, после завел машину, выехал с территории центра, и, набирая скорость, погнал уже по знакомой улице в сторону выезда с кластера.

- А чего это воронье вьется? – спросила Сандра, обратив внимание на необычное для Улья явление. – Так много, да еще и в одном месте.

- Там целый котлован трупов, - ответил я, поморщившись от нахлынувших воспоминаний. – Зрелище не из приятных, честно говоря, братская могила. Видимо, МЧСники хоронили там погибших. Тупо сбрасывали в яму, сначала землей присыпали, потом и вовсе забили. Вот тебе и жители культурной столицы.

— Совсем не похоже на Питер, — сморщила носик Сандра.