Лунные дети - Тишь Наталья

Я отстранилась, посмотрела на него спящего. Не стукну. Наверное, во всем было виновато тепло его рук, но сейчас Кэл походил на мягкую игрушку, с которыми так любят спать дети, искренне уверенные, что плюшевые зверюшки и птички защитят их ночных кошмаров. В моем случае, правда, обнять и прижать, как игрушку, Кэла не получится — все-таки он пошире меня в плечах будет, да и повыше. Но выглядел настолько беззащитно, что поверить в серьезную профессию не получалось. Сыщик? Да этого сыщика сейчас хоть связывай, хоть режь — не почувствует. Даже не пошевелился, когда я выбралась из его объятий, нехотя выползая из-под одеяла. Все-таки холодно у него в квартире, несмотря на царящее за окном лето. Неужели дом нисколько не прогревается?

Странная тишина казалась даже уютной. Нет, все-таки плохо на меня действуют такие откаты. Слабость до конца так и не прошла, перед глазами от резкого движения замелькали черные мушки. Я, конечно, знала, что работа в сыске — дело непростое, но чтобы так…

К горлу подкатила тошнота, когда я вспомнила Матью. О Небо, ку ши разодрал ему живот! Или приснилось?..

— Кэл! — он точно должен знать, чем все закончилось. — Кэл, проснись! Кэл! Хватит спать!

Он только сморщился, мотнул головой и зарылся в одеяло, натягивая его почти до макушки. Ладно, не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Я забралась под одеяло и бесцеремонно принялась его щекотать. Если и это не разбудит, то плевать, сама до клиники доберусь.

Но Кэл проснулся. Мгновенно — я не успела глазом моргнуть, как запястье пронзила боль, комната пошатнулась, а Кэл бесцеремонно уселся на меня, рефлекторно стискивая бедра коленями и второй рукой сдавив горло.

— Доброе утро, — просипела я, пытаясь прогнать снова замельтешивших перед глазами мушек и отвоевать хотя бы маленький глоток воздуха. Надо взять на заметку, что с утра его лучше не щекотать.

— Элиш?.. — руку Кэл убрал, но не слез, растерянно уставился на меня, явно не понимая, что случилось.

— Ты всем девушкам так «доброе утро» говоришь? — я демонстративно покашляла и дернула рукой. — Отпустишь? И слезь, ты тяжелый, как медведь.

— Извини, — он поспешно скатился обратно на постель, не сводя с меня взгляда. — Как ты себя чувствуешь?

— Что с Матью?

Кэл на мгновение опешил и тряхнул головой, сгоняя остатки сна.

— Хили сказал, что жить будет, если не станет бегать, — он склонился надо мной, внимательно оглядел. Я улыбнулась помимо воли в ответ на встревоженный взгляд.

— Хорошо… Я в порядке, если не считать слабости. Как я вообще оказалась в твоей постели?

— Я не мог отвести тебя в общежитие, — откликнулся Кэл, продолжая словно прощупывать меня глазами. От такого пристального внимания стало неуютно, и я приказала себе подняться. Тело словно налилось свинцом, оказалось чересчур тяжелым, будто некто, вернувший внутренности, добавил что-то еще, слишком весомое, чтобы оторваться от постели.

— Элиш?

— Сейчас, — я прикрыла глаза и рывком села, опуская ноги на пол. — Почему у тебя так холодно?

— Самому интересно.

Все-таки он до сих пор был встревожен, но чувствую, если обернусь сейчас, никуда не уйду. Просто упаду обратно, зароюсь в одеяла и снова усну. Самое интересное, что магия почти полностью восстановилась, я чувствовала, как подрагивает «ключ», готовый среагировать на любое активирующее слово. Так что на парах простейшее заклинание я вполне могу нарисовать.

О… Академия!

— Элиш?

Я подскочила, наплевав на слабость, и уставилась на часы. Сорок минут до занятий! В любой другой ситуации я бы забила, но если пару ведет Декан-инквизитор, а я лунная, то опаздывать и пропускать пары явно не стоит.

— Опаздываю, — бросила я, подхватив кофту. — Далеко до Академии?

— Пешком сорок минут, на кэбе чуть больше двадцати, — отозвался он. — Мне поехать с тобой?