Флэшмен на острие удара - Джордж Макдоналд Фрейзер (1973)

— Надо, чтоб получилось! — твердит он. — Ну-ка, глянь сюда, — Ист достал из своего стола книгу — ею оказался своего рода атлас или учебник географии, напечатанный по-русски — при виде этих жутких букв мне всякий раз приходят на ум магические заклинания, вызывающие дьявола. — Вот карта. Теперь смотри: с помощью обрывков сведений и умозаключений я вполне точно определил, где мы находимся, хотя Староторск на этой карте не указан — слишком мал. Но по моему убеждению, он располагается здесь, вот в этой пустой области — милях приблизительно в пятидесяти от Екатеринослава и в тридцати от Александровска. Я был удивлен — мне казалось, что это должно быть существенно дальше в глубь страны.

— То же могу сказать и о себе, — говорю я. — А ты совершенно уверен? Мне показалось, это у черта на рогах, так долго ехать пришлось.

— Ну, еще бы! У них всегда так — ничего не делается напрямую, должен сказать. Беспорядок, кутерьма, хаос — это для них как «Отче наш»! Но гляди же — от северной оконечности Крыма нас отделяет не более ста миль; то есть между нами и Рагланом — около пары сотен!

— И пара русских армий, — вставляю я. — И в любом случае, как нам улизнуть отсюда?

— Украдем ночью сани. И лошадей. Если будем двигаться быстро, сумеем менять коней на почтовых станциях, главное — держаться впереди погони. Ну разве ты не видишь — это же возможно! — глаза Иста яростно сверкали. — Игнатьев именно это и планировал на наш счет! Боже, какая досада, что его не поддержали! Только подумай — если бы ему развязали руки, он помог бы нам бежать, снабдив ложной информацией, и понятия не имел, что мы располагаем подлинной! Эх, какое невезение!

— Да, они ему отказали, — качаю головой я. — Ничего не выйдет. Ты говоришь, украдем сани — как далеко, по твоему мнению, удастся нам уйти, имея на хвосте Пенчерьевского с казаками? Следы от саней ведь не спрячешь — не на этой, ровной, как стол, местности. И даже если запутаешь след, они все равно точно знают, где тебя ловить, путь-то один, — и я ткнул пальцем в карту. — Через крымский перешеек. Как он там называется? Армянск. Там нас и возьмут.

— Не возьмут, — ухмыляется он, все той же улыбкой хитрого фага,[72] каким он был пятнадцать лет назад. — Потому что мы там не поедем. В Крым есть другая дорога. Я узнал это из книги, но они-то понятия не имеют, что нам это известно. Глянь-ка сюда, дружище Флэш, и мотай на ус, как важно учить географию. Вот здесь Крымский полуостров соединяется с материковой Россией, вот этим узеньким перешейком. Так? А теперь продвинемся немного на восток. Что ты видишь?

— Город под названием Геническ, — говорю я. — Но если ты рассчитываешь стащить лодку, это безумие…

— Никаких лодок, — продолжает Ист. — Что ты видишь в море, к югу от Геническа?

— Полоску из грязных точек: мухи насидели, — махаю рукой я. — Брось, Скороход…

— Выглядит похоже, — с торжеством заявляет тот. — Но на самом деле, мальчик мой, это Арабатская стрелка — вроде дамбы, шириной не более чем в полмили, по ней даже дорога не идет. Стрелка тянется через Азовское море на добрых шестьдесят миль от Геническа до Арабата в Крыму. А оттуда какая-то жалкая сотня миль до Севастополя! Разве не видишь, приятель? Если верить книге, никто не пользуется этим путем, разве что несколько верблюжьих караванов проходят за лето. Да русские почти не догадываются о его существовании! Все, что нам нужно, — это одна снежная ночь, чтобы укрыть наши следы, и пока они будут ловить нас у перешейка, мы преспокойно доедем до Геническа, потом через Арабат, и на запад, к Севастополю…

— Через всю чертову русскую армию! — кричу я.

— Да через кого угодно! Разве не понимаешь — они не будут искать нас там! Телеграфа в этой дикой стране нет и в помине… По-русски мы говорим достаточно хорошо! Господи, даже лучше, чем большинство мужиков, ей-богу! Это выход, Флэшмен, единственный выход!