Флэшмен под каблуком - Джордж Макдоналд Фрейзер (1977)

Не будь мои нервы натянуты как струна, меня бы даже развлекло зрелище серии эмоций, сменявших друг друга на морщинистой черной физиономии. Цепь размышлений дворецкого явно сводилась к следующему: перед ним всего лишь чужеземец из десятой касты, раб; с другой стороны, он имеет чин генерала и наделен неограниченной властью, и что еще важнее, исполняет на текущий момент роль фаворита и возлюбленного королевы – это всем известно. И поручение дано ему самим троном. Все это пронеслось в покрытой шерстью голове. Насколько стращал его принц необходимостью хранить существование Элспет в строжайшем секрете, я не знал, зато видел, что старик явно склонен внять тому, что подсказывала ему мудрость и мысль об Амбухипутси.

– Я должен известить ее, – произнес он наконец. – И подготовить эскорт.

– Не стоит, – отрезал я. – Седан ждет меня за воротами.

Дворецкие – люди дь-ски ограниченные; он вознамерился было спорить, так что мне пришлось пригрозить ему: если он в мгновение ока не представит рабыню к воротам, я отправлюсь во дворец и скажу королеве, что дворецкий принца в ответ на ее приказ только фыркнул и захлопнул передо мной дверь. Ниггер весь затрясся, больше от ярости, чем от ужаса, но важно потопал за ней. Несложно было догадаться, что старик сейчас почем свет кроет дурацкие новые порядки.

Я расхаживал по крыльцу и ждал, грызя ногти и вздрагивая при мысли, сколько времени требуется этим клятым бабам, чтобы одеться. Десять против одного, что она сейчас крутится перед зеркалом, начесывая локоны и строя недовольные гримаски, а Андрияма, быть может, уже выкладывает все и аресты идут полным ходом, а щупальца Ранавалуны уже тянутся через весь город, незримо опутывая меня. Я вздрогнул и выругался вслух, потом, заслыша женский голос, ворвался в дверь. Точно, вот она – спускается по лестнице, в плаще и чепчике, а следом ковыляет дворецкий, неся нечто, по виду напоминающее шляпную коробку. При виде меня она вскрикнула, но прежде чем я успел дать ей знак молчать, раздался звук, от которого волосы у меня поднялись дыбом, а рука потянулась к эфесу рапиры. Через открытую дверь просматривалась длинная дорожка, ведущая к главным воротам. Там было еще темно, но можно было разглядеть какое-то движение. Послышались звяканье металла, отрывистые команды, топот ног – и в свете лучей фонаря, блеснувших на стали и коже, моему потрясенному взору предстала колонна гвардейцев-хова.

XIII

Может статься, я обделен многими талантами, зато имею скромный дар по наитию находить черный ход, когда в парадный ломятся легавые, кредиторы или обманутые мужья. Имея на сей раз преимущество в виде должным образом одетых башмаков и штанов, я, даже обремененный необходимостью тащить с собой Элспет, действовал со скоростью, с какой крыса шмыгает в сточную канаву. Дворецкий даже рта не успел раскрыть, а Элспет только вскрикнула от неожиданности, когда я схватил ее в охапку и помчался по коридору за лестницей.

– Гарри! Куда мы бежим? Мы же забыли шляпную картонку!

– К ч-ту картонку! – прорычал я. – Заткнись и беги!

Мы свернули за угол – там обнаружился проход, явно выводивший на задний двор; я помчался по нему, а моя протестующая половинка держала норовящий свалиться чепчик и испуганно взвизгивала. В одной из боковых дверей показалась изумленная черная физиономия; я врезал по ней, и Элспет охнула. Коридор заворачивал вправо, выругавшись, я влетел в пустую залу: в сумерках перед нами предстал длинный обеденный стол с рядами стульев, а за ним виднелись французские окна. Волоча жену за собой, я распахнул их и выбрался наружу. Мы оказались в полумраке сада. Я навострил уши: ничего.

– Гарри! – пролепетала она мне на ухо. – Что происходит? Отпусти мою руку – не надо меня тащить, слышишь?

– Придется потерпеть, если не хочешь умереть, – прошипел я. – Тихо! Нам грозит страшная опасность, понимаешь ты или нет? Они схватят нас. И убьют! Ради тебя самой, делай что я говорю, и ни слова!