Как уморительны в России мусора, или Fu**ing хорошоу! - Черкасов Дмитрий (2003)

Выделяемые на оплату услуг "барабанов [76] " суммы пропивались оперативниками еще в начале года, так что к ноябрю о деньгах оставались лишь смутные воспоминания, и как-то материально поддержать своих добровольных помощников можно было только путем привлечения их в качестве процессуального лица при проведении следственных действий. Что Виригин и сделал, отправив осведомителя понятым на осмотр места двойного убийства, случившегося на складе ликеро-водочного завода и являвшегося обычнейшей бытовухой на почве ссоры после употребления крепкой алкогольной продукции — бригада грузчиков-аборигенов не сошлась во мнении с пришлыми экспедиторами насчет необходимости применения военной силы против Ирака и в качестве последнего аргумента убеждения оппонентов использовала ломы и снятый с пожарного щита топор.

Выгнать следственную бригаду и понятых с завода удалось только через месяц.

Тридцать дней те скрывались на территории, перебегая от одного штуцера к другому и воруя ящики со спиртным прямо из кузовов подготовленных к выезду в магазины грузовиков…

* * *

Путь Макса к однокласснице «Борюсика» был извилист и долог.

Виригин несколько раз останавливался у ларьков и подкреплялся пивом, сел не в тот троллейбус и уехал на другой конец города, храбро бился на станции метрополитена с дебелой дежурной, не желавшей пускать шатавшегося опера на вверенный ей эскалатор, долго травил в конце перрона станции «Достоевская», при подъезде к которой его укачало, час искал нужный дом, приставая на улице к шарахавшимся от него прохожим и, в результате, ошибся квартирой.

Всё было бы ничего, если бы за той дверью, в которую позвонил оперативник, не проживал родной младший брат начальника питерского ГУВД Курицына.

Выглянув на лестничную площадку и узрев там какого-то толстого бухарика в грязной одежде, ожидавший приезда юной любовницы родственник городского Мусорбаши [77] хотел было в грубой форме послать алконавта, но не успел.

Виригин, чьи мозги окончательно заклинило в процессе «лакировки» выпитых водки и портвейна пивом, завопил:

— Попался, гад! От нас не уйдешь! — и ударил визави носком ботинка под коленную чашечку.

Затем опер схватил согнувшегося от боли младшего Курицына за грудки и втолкнул в квартиру.

После чего запер дверь, приставил ошалевшему брату начальника ГУВД пистолет ко лбу и начал требовать признательных показаний в соучастии в убийстве мясоторговца, а также — «добровольной выдачи» запаса снарядов к пушке и адресов подельников.

Курицын-младший вяло посопротивлялся, получил по зубам рукояткой потертого ПМа и дал Максу прямой телефон Мусорбаши, чтобы тот разрулил ситуацию.

Виригин, в предвкушении «блестящего раскрытия», немедленно позвонил.

Как решил перевозбужденный Макс — по номеру главного организатора и заказчика преступления.

На беду «убойщика», генерал-полковник Курицын оказался на рабочем месте и в течение десяти минут ошалело слушал доносящиеся из телефонной трубки угрозы в свой адрес, вскрики брата, которого Виригин обещал пристрелить на месте, если «организатор» не явится с повинной, и цитаты из Уголовного Кодекса, коими опер подкреплял свои многоэтажные матерные сентенции.

Наконец, до Курицына-старшего дошло, что с ним говорит один из работничков отдела полковника Шишкина.

Генерал-полковник, не прерывая соединения с городской линией, по внутренней связи вызвал к себе «Едрён батончика» и молча передал тому трубку, из которой продолжали сыпаться рубленные бессвязные фразы Виригина. Начальник «убойного» отдела ГУВД едва не скончался на месте от ужаса, и попробовал осторожно и мягко вразумить своего подчиненного.