Голос крови - Том Вулф (2012)

Без лишних слов Флейшман отходит прочь, идет к стене тамбура, вынимает из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон. Оглядывается, убеждаясь, что его никто не подслушает. Минут пять с кем-то говорит. И возвращается к спутникам в заметно улучшившемся настроении.

– Кому вы звонили, Морис? – спрашивает Магдалена.

Флейшман отвечает с игривой улыбкой застенчивого мальчугана:

– А вам все надо знать!

В этот миг вся куча опарышей вдруг затихает. Откуда ни возьмись по ту сторону стеклянной перегородки появляется женщина, мосластая блондинка, молодящаяся сухопарая американа в широких Художественно Черных брюках и Художественно Черной футболке с глубоким V-образным вырезом. Слава богу, на шее у нее висит карточка сотрудника «Майами-Базель» и милосердно скрывает костлявую грудину и полное отсутствие всхолмий. Худая блондинка отпирает стеклянные двери и, робко улыбнувшись, жестом приглашает в зал. Опарыши в тишине, жутковатой тишине толпой бросаются в двери.

Флебетников вылетает в зал, будто гигантская пробка. За порогом он на миг сбивается с маха и подпрыгивает, удерживая равновесие. Его огромное брюхо, обтянутое футболкой, подскакивает и болтается. Русский мчится во главе толпы… расставив локти, как будто чтобы не обгоняли. Только тут Магдалена замечает, что на ногах у него, похоже, баскетбольные кроссовки. Она смотрит, во что обут Флейшман. На нем тоже кроссовки!.. Рыжие, почти того же цвета, что и его поплиновые брюки… не так вопиюще, как у русского, но все-таки… кроссовки. Вперед! В мир искусства! Скорей!

И вот уже они вчетвером – Магдалена, Флейшман, Норман и ХК – протискиваются в двери. Хрящеватая леди в черном благоразумно отступила в сторонку, давая дорогу распалившимся старикам. Это не то чтобы давка… люди держат себя в руках, никто не толкается… но напор чувствуется… Кто-то идет так близко за ее спиной, что Магдалена слышит над ухом надсадное дыхание. Ее несет поток из старческих тел, до смерти желающих прорваться туда, что бы их там ни ждало.

Небольшой холл ведет в главный экспозиционный зал. По площади он, вероятно, с целый городской квартал… а потолок – сколько: три этажа высотой? четыре? – теряется в сумраке. Все огни внизу, подобно городским огням: бесконечно длинные ряды, улицы, проспекты павильонов – от галерей со всех концов Европы, Азии да и Соединенных Штатов… их здесь, наверное, сотни! Искусство на продажу! Гигантский базар… Все выложено, рассыпано перед самыми важными опарышами… Все для них!.. Увидел! Понравилось! Купил!

Клубок одичавших стариков мало-помалу распадается на части… Снова прорезываются голоса, но все заглушает мощный рев, доносящийся от дверей.

– С дороги, дебил! Щас и тебя и твою бумажку порву!

Это Флебетников пытается протащить свое громоздкое брюхо мимо стража, заступившего ему дорогу к манящим сокровищам… Страж облачен в сине-серую форму с полным набором псевдополицейских нашивок, включая сияющую бляху. Магдалена с первого взгляда узнает знакомый тип… не просто типичный охранник, а классический флоридский жлобяра: жесткий ежик светлых рыжеватых волос… дородный детина… из коротких рукавов форменной рубашки предплечья торчат, будто окорока… Одной рукой он сует Флебетникову под нос какой-то весьма официальный на вид документ.

Флебетников отбрасывает его руку в сторону, становится нос к носу и утробным голосом рычит амбалу прямо в лицо, брызгая слюной:

– Ты щас дашь мне пройти! Пойнял?

С этими словами он упирается в грудь противника основанием ладони, как бы показывая: «Я не шучу! Или ты отойдешь, или я тебя отшвырну!»

Большая ошибка. С удивительным в таком битюге проворством охранник заламывает протянутую к нему руку и особым захватом парализует Флебетникова: его тело, голос и волю. Тот не может и пискнуть. Кажется, Флебетников вдруг осознал, что этот здоровый деревенский мужик, дай ему волю, с радостью отмудохает жирного русского до полусмерти и скормит свиньям.