Голос крови - Том Вулф (2012)

– Рас… следование? – Жислен пытается аккуратно подыскать правильные слова. – Мне казалось, что вас…

– Отстранили от дел? Вы это хотели сказать? Да, официально я отстранен от дел, но здесь я веду частное расследование. Как раз в связи с картинами.

Широким круговым жестом он включает сюда как бы всю экспозицию. Нестор понимает, что ему не следует раскрывать карты, но только так можно похоронить «веху» и весь этот бред. Он наклоняется к ее уху и тихо говорит:

– Все, что висит в этих залах, – фальшак.

– Что? – поднимает брови Жислен. – Что значит «фальшак»?

– Иными словами, подделки. Хорошие, насколько я понимаю, и тем не менее подделки. Все до одной.

Нестору нравится испуг на ее лице. Есть шок. Действительно ли он palurdo, теперь уже не так важно. Он поднял тему на тот уровень, где историки искусства выглядят крохотными мотыльками и насекомыми.

– Боюсь, что так, – подтверждает он. – Это подделки, я знаю человека, которому Королев дал такое задание, и я был в студии, где их изготовили. Мне осталось только представить доказательства. А если фальшак… – Он поводит плечом, словно говоря «то незачем рассуждать о том, какая это веха».

Получила?! На фоне важного заявления частного сыщика ее отповедь теперь выглядит глупой девичьей выходкой… И лишь сейчас он осознает, что не имел права раскрывать карты. Из-за оскорбленного тщеславия доверил важнейшую информацию студенточке, которую даже толком не знает. Неправда! Знает. Она честна, и ее мотивы прозрачны. Ей можно доверять. Он это понял с первой минуты. И все же… раз уж он совершил такую глупость, надо сразу расставить точки над i. И Нестор говорит, сопровождая свои слова Полицейским взглядом:

– Только это между нами, вы поняли? – Взгляд стража порядка возымел-таки свое действие.

– Да, – пищит, чуть не всхлипывает она. – Я понимаю.

Ему становится стыдно. Продолжать в такой жесткой манере – значит отдалить ее от себя и утратить ее доверие. И он улыбается во весь рот.

– Извините. Это прозвучало слишком… слишком серьезно. Я вам абсолютно доверяю. Я понял с самого начала… – Он прикусывает язык. С самого начала… что? Приходится резко менять направление. – В общем, вы поняли, что привело меня сюда. Я решил, что мне надо увидеть все своими глазами… и увидеть вас. То, что вы здесь, значит для меня необыкновенно много.

Он смотрит на нее с любовью, совершенно искренней. Рядом с ней он чувствует себя в раю. Впервые в голове пронеслось: «Я влюбился». ¡Mierda! Телефон! Поставленный на вибрацию, мобильник скачет у него в кармане. Джон Смит. Нестор закатывает глаза к потолку, дескать, сама понимаешь, и удирает в коридор, а там, прикрыв трубку обеими ладонями, сипит в мембрану:

– Камачо.

– Нестор, ты где? Судя по твоему голосу, тебя закопали под грудой песка.

– Я в музее. Подумал, что надо на них самому взглянуть… понимаешь, о чем я…

Джон не дает ему договорить.

– Нестор, послушай. Со мной связался Игорь. Он в трансе. Он ознакомился со статьей… или его ознакомили.

– Только сейчас?

– Кто-то ему позвонил. Я сомневаюсь, что Игорь или его друзья читают по-английски. Короче, он сильно возбудился. Сначала я подумал, что он на меня злится, но даже если так, это дело десятое. Он трясется от страха. Он думает, что Королев возьмет его за горло. Всерьез думает. Он боится, что ему устроят засаду… чтобы убить, отправить на тот свет. Он уверен, что они уже следят за его домом. Хотя никого не видел из окна и ему никто пока не угрожал. Паранойя в чистом виде. Я ему: «Вы считаете, что он возьмет вас за горло только за то, что вы потешались над его картинами?» Он долго молчал, а потом: «Не за это». А дальше – самое интересное: «За то, что я их написал». Тут и мне досталось: «Зачем вы рассказали про то, как я писал картины с завязанными глазами? Вы меня подставили! Вы практически указали им на меня!» И все такое в том же духе. Нестор, у него крыша поехала. Но он сознался!