Голос крови - Том Вулф (2012)

Кажется, Магдалена все-таки под утро задремала, потому что, когда она смотрит на светящиеся стрелки будильника, на них девять тридцать. В квартире – полная тишина. Видимо, Амелия еще спит; домой она пришла поздно, а сегодня у нее выходной. Магдалена с удовольствием повалялась бы в постели, но тут из сновидческого тумана снова выплывают все ее беды и страхи, и она приходит к выводу, что лежание на спине несколько рискованно. Встает, накидывает легкий халат поверх футболки, в которой спала, и идет в ванную, где дважды брызгает в лицо холодной водой. Лучше не стало. Снова колотится сердце, к тому же еще – головная боль и страшная усталость, какой она по утрам никогда прежде не испытывала. Она варит себе на кухне чашку кубинского кофе, на что еще можно рассчитывать… Главное, быть начеку и, если за дверью послышатся шаги, в ту же секунду громко позвать Амелию и позвонить «девять одиннадцать». Она возвращается в крошечную гостиную и садится в кресло. Даже держать на весу чашку кажется ей утомительным. Поэтому она ставит ее на передвижной столик, а заодно включает телевизор, до минимума убавив звук, чтобы не разбудить подругу. На испанском канале – ток-шоу. Ведущий, комик Эрнан Лоболоко, предпочитает, чтобы его называли по фамилии. В переводе она значит «сбесившийся волк» – подходящая кличка. Его фишка – задавать гостям серьезные вопросы голосами разных знаменитостей. А еще он смешно подражает животным, издавая звуки в самые неподходящие моменты. Магдалене он, скорее, нравится, хотя она редко включала телик. Но сейчас, в ее депрессивном и взвинченном состоянии, она не находит в его шутках ничего забавного, а записанный смех аудитории, даже тихий, ее жутко бесит. Зачем хорошему комику смех в записи? Дешевый прием, который только…

В этот момент лязгает замок и дверь распахивается настежь! Сердце у Магдалены чуть не выскакивает из глотки. Она подпрыгивает в кресле. Ее новенький айфон, как назло, остался в спальне… не позвонишь «девять одиннадцать»… не позовешь на помощь Нестора! Разворачивается на сто восемьдесят градусов и видит… Амелию… с большой пластиковой бутылкой, из которой та прихлебывает воду. На лице блестят капли пота. Одета она в черные лайкровые велосипедки чуть ниже колен и обтягивающий черный топ на бретельках крест-накрест. Ненакрашенная. Волосы собраны в «конский хвост». Все вместе это означает «велотренажер», последний писк моды. Класс… все не старше тридцати пяти… оседлали тренажеры и, получив отрывистую команду от инструктора, больше похожего на армейского садиста-сержанта, муштрующего солдат, из последних сил, на грани срыва крутят педали. Большинство из этих добровольных мазохистов – женщины, отчаянно стремящиеся обрести форму и потому готовые на все… даже на такое. Магдалена, если на то пошло, тоже подвергла бы себя этому истязанию, вот только одно занятие стоит тридцать пять баксов на нос, а у нее столько уходит на одну еду в неделю… какой уж тут фитнес… а ее жалких сбережений хватит максимум на месяц, и что тогда?

Между глотками, еще в дверном проеме, Амелия обращает внимание на Магдалену, готовую броситься наутек.

– Что это с тобой? – интересуется она.

– Я… эээ… я думала, ты спишь. Ты вроде поздно вернулась.

Амелия делает еще несколько жадных глотков из бутылки размером почти с ее голову.

– И давно ты села на велотренажер? – интересуется Магдалена.

– Как ты догадалась?

– Очень просто… твоя форма, бутылка с водой, красное лицо… явно после тренажера.

– Если честно, первый раз попробовала, – признается Амелия.

– И как тебе?

– Ой, класс… если только выживешь! В жизни так не вкалывала! Вообще, еле на ногах стою.

– Может, присядешь?

– Нет, я должна принять ванну.

– На одну минутку!..

Амелия растягивается в кресле и с глубоким выдохом закатывает глаза к потолку.

Магдалена улыбается и тут же понимает, что это ее первая улыбка за двое суток, а сама говорит: