Воины аллаха, Удар скорпиона - Черкасов Дмитрий

Обе стороны вели себя осмотрительно, выдавали строго дозированные порции информации и не спешили, отправляя сообщения раз в две недели. Как понял Рокотов, американец уже давно занимался биологией и, судя по точности вопросов и ответов, достиг на этом поприще изрядных высот. Правда, вычислить настоящее имя абонента не представлялось возможным.

Это вам не Россия, где настоящих специалистов можно пересчитать по пальцам. В Америке сотни университетов, наука финансируется весьма щедро, и список возможных кандидатов включал бы в себя тысячи фамилий. Поэтому Владислав даже не стал задавать наводящих вопросов, чтобы не спугнуть коллегу, а сосредоточился на обсуждении нюансов проблемы. Американец оценил деликатность русского партнера и в одном из своих сообщений поведал о попавших к нему в руки разработках новейшего биологического оружия, ориентированного на конкретную этническую группу и готового к полевым испытаниям.

Этнической группой, которую имели в виду создатели модифицированного вируса Лхасса [8] , были жители Ирака.

* * *

Хасан Таиф закашлялся, закрыл рот ладонью и отвернулся от стола.

Селим Сауди, исполнявший обязанности врача в поселке Эн-Хамир вот уже на протяжении пятнадцати лет, озабоченно покачал головой.

— Уважаемый, вы совершенно себя не бережете…

Пятидесятидвухлетний Хасан постучал себя ладонью по груди, прочистил горло и вытер выступивший на лбу пот.

— Со мной все в порядке.

— Я так не думаю, — мягко сказал Сауди. — Похоже на воспаление легких. Вы неважно себя почувствовали две недели назад, и за это время болезнь только прогрессирует. К тому же сегодня вы опять вставали с постели.

Старший в семье Таиф опустил глаза.

— Если вы не будете меня слушаться, — продолжил Селим, — то последствия могут быть печальными.

Хасан хрипло вздохнул.

Проблемы с легкими начались у него гораздо раньше, чем об этом узнал поселковый врач, еще в прошлом году, когда Хасан вместе с другими жителями Эн-Хамира тушил пожар на насосной станции, по которой нанесли удар американские штурмовики. Тогда он надышался парами пылавшей нефти и несколько дней ему было тяжело дышать. Даже спал вприглядку, просыпаясь каждые пятнадцать минут от того, что горло перехватывала ноющая боль.

Потом вроде бы все вошло в норму, лишь усталость накатывала гораздо раньше, чем это было до пожара. Но заботиться о своем здоровье не было ни времени, ни возможностей. В блокированном со всех сторон Ираке единственным условием выжить самому и прокормить семью оставался тяжелый труд от рассвета до заката. Надо было работать в поле, регулярно укреплять глинобитные стены дома, ездить в районный центр за талонами на молочные продукты, таскать воду из единственного в Эн-Хамире колодца, помогать односельчанам ремонтировать поврежденный бомбами нефтепровод.

Оба старших сына Хасана погибли пять лет назад от управляемой ракеты, сброшенной с британского истребителя и попавшей в здание школы, где проводилось общее собрание.

Тогда из-под обломков извлекли двадцать восемь трупов.

Еще сорок человек были ранены.

Британцы проводили патрульный облет приграничной зоны, и одному из летчиков не понравилось, что приземистое здание в центре поселка было слишком ярко освещено.

— Я попрошу, чтобы мне прислали немного аспирина, — Селим закрыл свою сумку. — А вам я настоятельно рекомендую больше не вставать.

Хасан Таиф молча кивнул.

Они оба понимали, что в просьбе врачу из отдаленного поселка скорее всего будет отказано. По законам военного времени все без исключения лекарства распределялись только между военными, сотрудниками службы безопасности и детскими больницами. Даже чиновники низшего и среднего звена не имели доступа к медикаментам.

Для исламской страны такое положение вещей было нормой.