Хищники с Уолл-стрит - Норб Воннегут (2009)

Маммерт, Фитцсиммонс и я сидели, не говоря ничего, в атмосфере безысходности. Наконец, Фитцсиммонс перебил настроение.

– Как бы вы описали отношения миссис Келемен с мужем?

– В каком это смысле? – искренне озадаченно спросил я.

– Они кажутся странной парочкой.

– Очень странной, – согласился Маммерт.

– Он толстый, – продолжал Фитцсиммонс, – а она…

– Обалденная красотка, – досказал я. – Офицер, вы мужчина крупный. Как у вас с половой жизнью?

Фитцсиммонс – могучий человек, непривычный к нагоняям, резко осадил.

– Я не хотел вас оскорбить. – Он раскрыл ладони и склонил голову к плечу. Слова его звучали успокоительно, но тело говорило: «Я знаю, что тебе пришло в голову».

– Чарли поклонялся Сэм.

– А она?

– В каком это смысле?

– Благочестива ли миссис Келемен? – растолковал Фитцсиммонс.

– Ни разу не пропустила мессу.

– Я не об этом, – огрызнулся амбал.

– Без дураков. Понятия не имею.

Фитцсиммонс склонил голову налево, и шея у него захрустела, как кукурузные хлопья.

– Слушайте, – вскинулся он. – У меня на руках убийство. У меня жертва с глубокими ранами на руках и сервировочным столиком, привязанным к ноге. У меня полный аквариум живой приманки. От такой уймы крови три акулы впадают в неистовство, хотя именно этот вид ни разу на людей не нападал. До сих пор. У меня целая нация смотрит весь инцидент от начала до конца в вечерних новостях и приходит в ужас. Люди хотят ответов. Никому не нужен очередной низкобюджетный сиквел к «Челюстям». А уж мне меньше всех. Босс мне плешь проел. Я двадцать пять лет на службе, но еще ни разу его таким не видел. Он хочет знать, кто превратил голову вашего дружка в бургер. И куда бы я ни пошел, мне все говорят, каким замечательным парнем был Чарли Келемен. «Он святой. Никаких врагов. Соль земли». У меня ни единой зацепки. Сочтите сами. Служащие аквариума стоят на рогах. Им до сих пор является в кошмарах то, что стряслось в их дежурство. И мэр, и губернатор требуют ответов. Один из наших сенаторов настаивает на национальных слушаниях. Такими темпами я скоро стану завсегдатаем на «Встрече со сраной прессой»{56}. – Фитцсиммонс перевел дыхание. – Так поведайте же мне, мистер О’Рурк, как складывался их брак? – Он принялся буровить меня взглядом.

Настала моя очередь вскинуться.

– Она подозреваемая? – сердито вопросил я.

– А кто нет?

– Сэм Келемен, – буркнул я, бросаясь ей на выручку. – Мы все видели, что случилось. Она была по уши занята этой танцовщицей живота, когда Чарли появился в аквариуме. Это видели человек пятьсот.

– Я пытаюсь понять подноготную, – напирал Фитцсиммонс. – И потому спрошу вас снова. У миссис Келемен были отношения с кем-нибудь другим?

– Да ни за что, – окрысился я. – Ни в жисть. Сэм обожала Чарли. Она сейчас сама не своя. И у нее нет денег.

– Нет денег? – промямлил Маммерт.

– А вы не знали?

– Знали что? – Оба непреднамеренно откликнулись в один голос.

– У нее есть деньги, – пошел я на попятную, – но они все связаны в его бизнесе. И неликвидны.

– А страховка? – справился Фитцсиммонс.

– В страховки Чарли не верил. Как и большинство народа в моем бизнесе. Кроме того, «Келемен Груп» сто́ит порядком.

– Что вам известно об этой компании?

– Немногое. Чарли вел небольшой фонд фондов. Я бы оценил его активы миллионов в двести долларов.

– Что такое фонд фондов? – поинтересовался Маммерт.

Не видать мне этих блинчиков.

Я описывал богатство Чарли Келемена и его Мидасово прикосновение еще минут двадцать. Растолковал бизнес «Келемен Груп», изо всех сил стараясь избегать технических терминов вроде альфы и прочих коэффициентов эффективности. Чарли был знаком с каждым хеджи в городе, выпивал и обедал с ними всеми. Таков общий итог моих сведений. С виду – полный нуль.