Загадка Рафаэля - Пирс Йен (2005)

Бирнес должен был думать, что они просто ищут человека с аэрозольным баллончиком. Они не собирались раскрывать ему свои карты, тем более что этот успешный богатый англичанин оставался одним из главных подозреваемых.

Флавия нашла его в гостинице — очень дорогой, но не из тех помпезных заведений, что расположены в окрестностях виа Венето. Безупречный вкус и большие деньги привели Бирнеса в частную гостиницу, известную только в очень узком кругу. В этом прелестном уединенном особняке царили элегантность, комфорт и полная анонимность. Немногочисленные постояльцы жили здесь в атмосфере домашнего уюта с полным штатом прислуги. В очаровательной бело-розовой гостиной Бирнес предложил Флавии сесть на диван, а сам расположился в обитом гобеленом кресле напротив, затем легким взмахом руки подозвал официанта, который застыл в отдалении, готовый явиться по первому зову.

— Что-нибудь выпьете, синьорина? — спросил Бирнес на безупречном итальянском. — Или вы собираетесь сказать «нет, спасибо, я на службе»?

Он по-совиному подмигнул ей за толстыми стеклами очков. Флавия решила, что это можно расценить двояко: либо Бирнес пытается быть приятным, либо уверен в своей неуязвимости и открыто насмехается над ней.

— Я никогда так не говорю, сэр Эдвард. Это дежурная фраза английских полицейских. Кроме того, я не служу в полиции.

— Очень разумно.

Флавия не поняла, к чему это относилось: к тому, что она согласилась выпить, или к тому, что не служит в полиции. Не спрашивая о ее предпочтениях, Бирнес заказал шампанское.

— Ну, чем могу вам помочь?

Нет, подумала Флавия, «что вам нужно?». Однако он был слишком умен, чтобы задавать вопросы столь прямолинейно. Вряд ли можно рассчитывать на его откровенность.

Флавия улыбнулась. Бирнес явно не принадлежал к числу людей, довольствующихся подчиненной ролью в разговоре, тем более с женщиной.

— Вы, конечно, догадываетесь, что речь пойдет о Рафаэле… о вчерашних событиях…

— Вы хотите знать, нет ли у меня обыкновения разгуливать с баллончиком бензина в кармане? И не заметил ли я чего-нибудь подозрительного?

— Примерно так. Это обычный опрос свидетелей, вы же понимаете.

— Особенно тех свидетелей, благодаря которым картина появилась в музее, — продолжил он, вытаскивая из кармана короткую трубку с большой круглой чашкой. Затем неторопливо достал кожаный кисет и начал набивать трубку табаком.

Беда с этими бизнесменами, подумала Флавия, — все схватывают на лету.

— Я бы с удовольствием помог вам, если бы это было в моих силах. Конечно, я очень расстроен случившимся. Я испытывал к этой картине особые чувства и очень гордился своей причастностью к ее открытию. Как я понимаю, картина не подлежит восстановлению?

Если Бирнес не имеет отношения к поджогу, то для него вполне естественно поинтересоваться, насколько сильно пострадала картина. Флавия кивнула. Бирнес продолжил набивать трубку — занятие требовало определенного навыка и ловкости. Склонив голову набок, он затолкал изрядное количество табака в чашку, затем начал утаптывать его при помощи специального металлического приспособления. Бирнес полностью сосредоточился на трубке, и Флавия не видела его лица. Наконец он зажал трубку в зубах и поднял на девушку глаза. Судя по всему, он даже не заметил, что пауза слишком затянулась.

— Когда картина долго находится в твоих руках, к ней привыкаешь. Что уж говорить о «Елизавете». Я глаз с нее не спускал, как только мне стало ясно, какую ценность она представляет. Это самое большое достижение в моей карьере. И вдруг такое. Мне было очень неприятно узнать об этом. Из газетных сообщений я понял, что предотвратить подобное преступление практически невозможно. От случайностей и сумасшедших не застрахован никто.