Хищники с Уолл-стрит - Норб Воннегут (2009)

– Стоил ли Алекс того, Сэм? – Мне хотелось тряхнуть ее, а не трахнуть. – Как ты, поквиталась? За то, что Чарли любил мальчиков? За то, что он просрал деньги твоих родителей? Что-то я не слышал, чтобы ты хоть раз отказалась хоть от одной драгоценности.

– Я же сказала, Гроув, они пропали. – Ее голос дрожал, будто вот-вот сорвется.

Глядя в окно, Романов невозмутимо вставил:

– Хватит, Сэм. Всё под контролем.

На сей раз я обернулся к Русскому Маньяку.

– Что? Меня ты тоже кинешь в аквариум? С тобой покончено.

– Быть может, – признал он, склонив голову к плечу и вперив в меня ненавидящий взгляд своих черных глаз. – А может, и нет.

В гомоне забегаловки, полуослепнув от ярости, я не заметил приближения новых гостей. Над столиком нависли два амбала. И обоих я узнал тотчас же – Лаймовый и Хаммерила. Желчь, завтрак и отголоски ужаса застряли у меня в горле комом.

– Ты помнишь моих друзей, Юрия и Виктора, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Романов.

Ехавший на лаймовой «Веспе» хмурился. И ничего не сказал, все еще щеголяя синяком от замороженной фляги.

– Гровер, подвинься, пусти Юрия, – скомандовал Романов, – и покончим с разговором.

Юрий искривил лицо в безумной ухмылке и склонился к моему, поставив голову под странным углом. Навязчиво. Агрессивно. Я подумал, что мы рискуем столкнуться носами. Его горячее дыхание – влажная смесь полупереваренного чеснока и чего-то вытворяющего с его кишками сущий ад – перебило гастрономические ароматы. Меня передернуло – то ли от смрада, то ли от близости его лица, то ли от того и другого разом. Юрий самодовольно скалился, понимая, что гнилостный запах из его рта продрал меня до задницы. Отстранившись, он неуклюже втиснулся в кабинку, тряхнув столик своей бочкообразной грудью, пока двигался по скамье.

– А ты уверен, что Борщеротый влезет? – Это словечко – «borscht» я произнес так, что оно прозвучало скорее как «boar shit», то есть «говно кабанье».

– Я бы не стал обижать Юрия, – предупредил Романов. – После еще наиграетесь.

Сердце у меня колотилось так, что грозило выскочить из груди. Пора притормозить развитие событий.

Наша официантка, бродившая где-то последние пять минут, прибыла с блокнотом для заказов в руке. Уж такой в «Красном пламени» сервис. Она соизволила явиться как раз в тот момент, когда менеджер с ноутбуком протискивался мимо Виктора – дорожной пробки в одном лице, ранее известного как Хаммерила. Рядом с ним официантка и менеджер казались просто лилипутами.

– Выбрали? – спросила женщина.

– Нет, – отрезал Алекс.

– В каком это смысле?! – запротестовал я достаточно громко, чтобы услышали все посетители. – Я помираю с голоду. Я возьму палочки-моцарелла, два чизбургера-люкс, салат «Попай» и вашу тарелку с двадцать одной жареной креветкой. Бургеры средней прожарки. Пикулей побольше, а помидоров не надо. Если сможете подогнать в ближайшие пару минут картофельные блюдца и фаршированные виноградные листья, я буду счастлив. А гритс у вас есть?

Менеджер оглянулся через плечо, а затем повернулся лицом, чтобы приглядеться получше. И показал большой палец. Со стороны это выглядело невербальной похвалой моему аппетиту. Но я-то знал, что это не так.

Официантка ничего не записала. А вместо того спросила:

– Вы уверены? – монотонным голосом – без удивления, но с диким раздражением. Она была ветераном, закаленным баталиями с требовательными посетителями. Она повидала и наслышалась всякого.

– Вы уверены? – повторила она, насторожив уши для вящей уверенности.

– Вы правы, – восхитился я. – Пусть будет три чизбургера-люкс.

– С собой?

– Нет. Мы поедим здесь.

В бедро мне впилось что-то твердое. Тупая боль прошила меня справа, через копчик, вдоль позвоночника и прямо в мозг, проинструктировав рот: «Заткнись». Я сморщился, но не охнул. Поглядев вниз, я увидел, что Юрий под прикрытием столика тычет в меня пистолетом.