Я отправилась в Центр занятости. Это бы самый унизительный опыт, который я когда-либо получала, но я туда пошла. Они не слишком заинтересовались, когда я рассказала им, что оставила прежнюю работу по собственному желанию, но включили меня в свои списки и сказали, что у меня слишком высокая квалификация для большинства вакансий, которыми они располагают. Я пришла домой и принялась отвечать на объявления о требующихся личных помощниках и секретарях. Двадцать писем я написала в ту первую неделю, и тридцать было мной отправлено на следующей. В ответ на все письма я получила одно приглашение на собеседование. Это была работа администратора-секретаря у трех поверенных, основавших какую-то партнерскую компанию. Мне не понравился внешний вид этого места, в переделанном помещении через дверь от них продавали подержанную одежду. Собеседование было назначено на полдень. Они заставили меня прождать десять минут, а когда я сказала, что у меня нет навыков работы на компьютере, женщина, беседующая со мной, посмотрела на меня свысока. В вашем объявлении ничего не сказано о том, что соискатель должен владеть компьютером, заметила я, а она ответила, что это само собой разумеется и об этом нет нужды писать.

Я прожила в своей квартире шесть недель, перепробовав сотню мест в поисках работы, когда, просматривая список вакансий в газете «Стандард», в рубрике «Свадьбы» наткнулась на объявление о свадьбе Джерри Фернала и Пандоры Анны Флинт. Я слышала фразу «открылись старые раны», но никогда до того момента не чувствовала этого на себе. Я ощутила, как эти раны открылись на моих руках и ногах, а Джерри Фернал втирает в них соль. Задумался ли он хоть на мгновение, что делает со мной, вынудив меня уехать, заставив все бросить и отказаться от работы? Я пожертвовала для него всем, оставила «интеллигентную» должность в прославленной библиотеке, ухаживала за его ребенком, готовила ему еду и делала домашнюю работу, не говоря уже о том, что вывезла отвратительную развратную одежду, которую его драгоценная жена надевала, чтобы соблазнять своего любовника. И разве я хоть слово сказала ему об этом? Разве я сообщила ему, какой в действительности была Хиби? Нет. Разве я упомянула ее любовника, хотя бы намекнула, что он у нее был? Снова нет и нет. Наоборот, я слушала, как он непрерывно говорит о том, какая она была чудесная, какая добрая, какая прекрасная мать, и так ему сочувствовала, что теперь меня тошнит даже при мысли об этом.

Какой же Джерри лицемер! Эти стоны о Хиби мне пришлось выслушивать вечер за вечером долгие месяцы, и как он даже подумать не может о другой женщине, а три года спустя – всего три года – он закрутил роман с моей квартиранткой. Какой он, должно быть, мелкий человек, если влюбился в женщину, которая только внешне похожа на его покойную жену. Интересно, что бы подумала о нем Хиби, если бы узнала. А может быть, она и знает. Может, существует жизнь после смерти, хотя кто я такая, чтобы судить об этом? Джерри обычно говорил Джастину, что его мама в раю, смотрит на него с небес. Возможно, Хиби наблюдает за всеми нами – за собственным мужем, за бедным маленьким Джастином, за мной и даже за своим любовником Айвором Тэшемом – и делает свои собственные выводы.