Подарок ко дню рождения - Барбара Вайн (2008)

Жизнь несправедлива. Как я помню, это первое, что сказала мне мама. Мне было года четыре. «Жизнь несправедлива, Джейн, – заявила она. – Тебе придется к этому привыкнуть». Я думаю об этом сейчас, когда сравниваю жизни Айвора Тэшема и мою. Я ни секунды не сомневаюсь, что он не знает, каково это – пытаться устроиться на одну работу за другой и получать лишь один ответ, что место уже занято. Конечно, не знает. Богатые, могущественные родственники устраивали его на работу. Влиятельные люди помогли ему пройти в парламент. Личные доходы росли, так что в том случае, если взятка и подкуп были единственным способом получить повышение, у него были средства на взятку и подкуп. Я всегда читаю разделы о рождениях, свадьбах и смертях в газете. Вот как я узнала о женитьбе Джерри Фернала. Вот как я узнала о смерти отца Айвора Тэшема: «Джон Гамильтон Тэшем внезапно скончался дома, любимый муж Луизы и дорогой отец Айвора и Айрис…» Наверное, он оставил своему сыну огромное состояние. Никто никогда не оставлял мне ничего. Дом моей матери в Онгаре, наверное, стоит полмиллиона. Держу пари, что когда она умрет, кто-нибудь получит разрешение на строительство поместья у нашей двери, и его стоимость упадет вдвое.

Сейчас я сижу в своей гостиной-спальне – Стю был прав, как еще ее можно назвать? – и перелистываю свой альбом вырезок. Я вернулась к началу, к газетным вырезкам об аварии, в которой погибла Хиби. Их четыре. Одна и та же сцена гибели и хаоса, снятая с разных ракурсов. Я вижу разорванный, искореженный металл, разорванные покрышки, осколки стекла, но никаких тел или частей тел, никаких пятен или рек крови. Единственный признак того, что в той машине погибли люди, – это кусок грязного пальто или куртки, накинутой на спинку сломанного сидения. Может, полицейские унесли тела к тому моменту, когда были сделаны фотографии? Они вырезали водителя из обломков и увезли его, переломанного и истекающего кровью, на машине «Скорой помощи» в ближайшую больницу Я не знаю, и не думаю, что кто-нибудь мне об этом расскажет.

Я сама надписала эти фотографии. Одна надпись гласит: «Останки черного «Мерседеса», который вел Дермот Линч, живущий в Паддингтоне, на западе Лондона». Я забыла это имя. Неудивительно, правда, после всего, что я пережила. У меня было о чем подумать, если не сказать больше. Но теперь мне не о чем думать, кроме того, как найти работу, достать денег и выжить. Нет, это преувеличение. Я не умру. Все, что со мной случится, – это то, что я уеду отсюда, меня исключат из строительного кооператива и я поселюсь у матери. Не будет преувеличением сказать, что эта судьба хуже смерти.

Если я буду думать об этом слишком долго, у меня не хватит сил и энергии и дальше составлять бесконечные резюме. Я не пойду на собеседование, назначенное на завтра, на место секретаря в приемной фирмы в Крейвен-парк, выпускающей шлакобетонные блоки, что бы это ни значило. Поэтому я листала страницы альбома, не обратив внимания на снимок пистолета из «Дейли экспресс», пока не дошла до первой фотографии Айвора Тэшема. Конечно, ничто не указывало на его связь с аварией, на нее никогда ничто не указывало.

Интересно, что произошло с Дермотом Линчем из Паддингтона, на западе Лондона? Он очень сильно пострадал. Возможно, он умер.

Я нашла телефонную книгу Западного Лондона и открыла раздел жилых кварталов. Паддингтон – это индекс W2. Там числилось очень много Линчей, и у многих были имена, начинающиеся на букву «Д», но ни один из них не имел индекса W2. Фактически среди всех Линчей только один оказался в разделе W2 – это был П.Х. Линч на улице Уильям-Кросс-Корт, 23, Роули-плейс. Инициалы П.Х. могли принадлежать его жене или отцу. Или брату.

Я бы хотела знать, жив ли Дермот Линч.

Глава 20