Леопард - Ю Несбё (2009)

Кайя медленно кивнула. Он понемногу расслабляется, будем продолжать в том же духе. Все, кто не говорил на родном языке по полгода, становятся разговорчивыми, стоит им встретить земляка. Это естественно. Так и будем продолжать.

– Вы любите лошадей?

Он пожевал зубочистку.

– В принципе нет. Они слишком капризны.

– Но вы любите на них ставить?

– Мне это нравится, но игромания не относится к числу моих грехов.

Он улыбнулся, и она опять поразилась, насколько улыбка меняет его облик, делая его человечным, открытым, мальчишеским. И подумала про кусочек открытого неба, который увидела над Мелден-роу.

– По большому счету азартные игры – неважная стратегия победы. Но когда тебе больше нечего терять, эта стратегия становится единственной. Я поставил все, что у меня было, плюс то, чего у меня не было, в одном забеге.

– То есть все, что у вас было, вы поставили на одну лошадь?

– На две. Квинелла. Вы выбираете двух лошадей, которые придут первыми, независимо от того, какая из них двоих выиграет.

– А деньги одолжили у триады?

Впервые она заметила в его взгляде удивление.

– Что может заставить серьезный китайский преступный картель дать деньги в долг курящему опиум иностранцу, которому нечего терять?

– Ну… – протянул Харри и вытащил сигарету. – Будучи иностранцем, ты получаешь доступ в ВИП-ложу на ипподроме Хэппи-Вэлли в течение трех первых недель после того, как тебе поставили штамп в паспорте. – Он зажег сигарету и выдохнул дым в вентилятор на потолке, который вращался так медленно, что мухи катались на нем, как на карусели. – Там есть дресс-код, поэтому мне пришлось сшить костюм. Первых двух недель было достаточно, чтобы почувствовать вкус к этому делу. Я познакомился с Херманом Клюйтом, южноафриканцем, который в девяностых годах сколотил громадное состояние на полезных ископаемых в Африке. Он научил меня стильно проигрывать довольно приличные суммы. Мне просто-напросто понравилась концепция. Вечером перед бегами на третьей неделе я был на обеде у Клюйта, который развлекал гостей, показывая свою коллекцию африканских пыточных инструментов из Гомы[13]. И там-то шофер Клюйта дал мне один дельный совет. Он сказал, что фаворит одного из забегов получил травму, но это скрывают, потому что он все равно будет стартовать. Поскольку лошадка – фаворит настолько явный, что на нее поставят все, то будет «минусовый пул» и можно будет не платить по ставкам. А вот если заполнить все три колонки бланка, есть шанс сорвать приличный куш. Например, на квинелле. Но для того, чтобы заработать прилично, нужен был, конечно же, кое-какой первоначальный капиталец. И Клюйт одолжил мне денег – просто так, за красивые глаза. И потом, у меня был еще сшитый у портного костюм.

Харри внимательно изучал огонек сигареты и, похоже, улыбался своим воспоминаниям.

– И что же? – спросила Кайя.

– Фаворит обошел всех на шесть корпусов. – Харри пожал плечами. – Когда я объяснил Клюйту, что у меня за душой ни гроша, он явно расстроился, но вежливо объяснил мне, что, будучи деловым человеком, вынужден придерживаться определенных принципов. Он уверил меня в том, что они вовсе не предполагают использование методов пыток из Конго, но что он просто-напросто продаст мой долг триаде с некоторой скидкой. В моем случае он был готов подождать с продажей тридцать шесть часов, давая мне шанс успеть выбраться из Гонконга.

– Но вы не успели?

– Иногда я медленно соображаю.

– А что было потом?

Харри обвел руками вокруг.

– Вот это и было. «Чункинг-мэншн».

– А планы на будущее?

Харри пожал плечами и потушил сигарету. И Кайе вспомнилась обложка диска, которую показал ей Эвен, с фотографией Сида Вишеса из «Sex Pistols». И музыка как чуть слышный фон: «No fu-ture, no fu-ture»[14].

Он загасил сигарету.

– Вот вы и узнали, что вам было надо, Кайя Сульнес.

– Что мне было надо? – Она наморщила лоб. – Не понимаю.