Вооружен и опасен: От подпольной борьбы к свободе - Ронни Касрилс (2005)

Плакаты, провозглашающие создание «Умконто ве сизве», появились на улицах города одновременно с первыми операциями. В них подчёркивалось: «В жизни каждого народа приходит время, когда остаются только два выбора: покориться или бороться. Это время пришло в Южную Африку. Мы не покоримся, а будем сражаться всеми средствами, которые у нас есть, в защиту наших прав, нашего народа и нашей свободы».

Заголовки на всю страницу в газетах сообщали об успешных взрывах бомб в правительственных зданиях в Йоханнесбурге и Порт-Элизабет. Дурбан упоминался слабо.

Взрывные устройства были подложены к главному бюро по выдаче пропусков и к Департаменту по делам цветных и индийцев, а также к зданиям муниципалитетов. В нескольких местах начались небольшие пожары, но бомбы не взорвались.

Билли и Кеник особенно рассердились на Бруно, который готовил небольшие порции химикатов для взрывателей замедленного действия. Было похоже на то, что составы были приготовлены неверно. Когда Бруно за несколько часов до операции передавал им устройства замедленного действия, они оба заметили, что он был сильно пьян. Бруно предупредили, что он пьёт слишком много и что это больше нетерпимо.

Он впал в хандру. К этому времени я с ним подружился и попытался утешить его после заседания. Он отрицал все обвинения против него и заявил, что покажет себя в будущем.

Жизнь стала для меня более сложной. Роули был полностью против изменения в стратегии Движения. В его доме бушевали споры об «авантюризме» в Движении. Он страстно листал работы Ленина и затем произносил утомительные критические речи, в которых заявлял, что эти акции были «анархизмом». Когда я приводил довод, что ненасильственная политика перед лицом жестокостей со стороны правительства вела к деморализации людей, он резко прервал меня:

– Народ! Проблема именно в этом. Мы не можем организовать массы и поэтому прибегаем к использованию пиротехники. Группа заговорщиков не даст нам решения. Прочитай, что Ленин писал о Бланки. Он выдвигает исчерпывающее обвинение именно этому типу отступничества.

Перед лицом Ленина я чувствовал, как ветер уходит из моих парусов, но, тем не менее, глубже закапывался в свои последние аргументы:

– Но Фидель Кастро начинал с маленькой группой. Мы должны как-то начинать. Мы должны показать, что есть и другой путь…

Я никогда не видел Роули таким сердитым. Но он не проявлял никакой враждебности по отношению ко мне. Он дал мне том Ленина и предложил, чтобы я прочитал работу об «анархизме».

Джеки пыталась сохранить мир, предлагая чая и домашние пироги с сыром.

– Революция зависит от организации масс, – разъяснял Роули спокойным, сухим тоном. – Революцию совершают массы, а не горстка заговорщиков.

Мы с Элеонорой зашли к Понненам. Вера была в приподнятом состоянии в связи с взрывами бомб.

– Боже! – воскликнула она. – Когда мы получили утренние газеты, я сказала: «Поннен, эта чёртова революция началась».

Поннен потягивал бренди с кока-колой и посматривал на нас своими водянистыми коричневыми глазами:

– Она так возбудилась, что должна была сбегать в туалет.

Страстно желая узнать их мнение о критической позиции Роули, я постарался изложить его взгляды как можно точнее. Я думал, что уже привык к буйному темпераменту Веры, однако свирепость её реакции застала меня врасплох.

– Чертовский ад! Вот тебе и Роули. Он неизменно против того, чтобы действовать. Всегда «массы, массы!» – как чёртовы заклинания. А он будет как учёный-талмудист цитировать Ленина до тех пор, пока коровы не придут домой.

Поннен попросил её успокоиться. Она покачала головой и продолжила в более спокойном тоне: