Вооружен и опасен: От подпольной борьбы к свободе - Ронни Касрилс (2005)

После осуждения Хрущёвым Сталина в 1956 году СССР, по-видимому, вставал на путь экономического развития, который подразумевал и большие политические свободы. Мы считали, что сталинизм был последствием попыток Запада разрушить Советский Союз с момента его возникновения, подталкивания гитлеровской агрессии к войне, которая привела с гибели 20 миллионов советских граждан, разрушению тысячи крупных городов, уничтожению ста тысяч деревень. После того, как Советский Союз восстановился, всё было возможно.

У всех в нашем Движении, начиная с его руководства, существовала непоколебимая уверенность в последовательности действий и в возможностях Советского Союза, что, задним числом, оказалось ошибкой. Но даже в то время я чувствовал, что революционные интеллектуалы вроде Марселино душ Сантуша из ФРЕЛИМО были не столь восприимчивы, как я. Позднее, когда я впервые встретился с кубинскими товарищами, то обнаружил, что они были настроены более критически, чем мы. Однако не ЮАКП определяла политическую линию АНК, как некоторые из перебежчиков из партии пытались доказать позднее. Несомненно, моральная и материальная помощь, которую Советский Союз предоставлял Движению, порождала столь тесные связи.

Жизнь на улицах Одессы выглядела приятной и спокойной. У нас не было возможности сравнивать уровень жизни в СССР с развитыми западными странами, хотя было ясно, что качество потребительских товаров не могло сравниться с тем, что мы видели в южноафриканских магазинах. Но ведь, считали мы, покупки были доступны в Южной Африке лишь меньшинству населения. Для моих коллег общий уровень жизни был настолько выше тех условий, в которых они жили в Южной Африке, что Одесса по сравнению с этим казалась им раем.

Хотя большая часть зданий была в плохом состоянии, мы понимали, что это результат разрушений военного времени. Масштабное жилищное строительство разворачивалось перед нашими глазами. Квартплата составляла пять процентов зарплаты – при том, что стоимость отопления и электричества была меньше, чем один процент. На улицах не было попрошаек и бродяг, хотя было много нарисованных от руки карикатур и плакатов, осуждающих пьянство.

Перенесённые тяготы жизни отразились прежде всего на людах старшего поколения. На улицах было много безногих ветеранов войны, передвигавшихся на примитивных каталках. Мы рассматривали алкоголизм как одно из наследий войны и как результат исключительно низких цен на спиртное. Только позже, когда я стал менее наивным в отношении социальных проблем в Советском Союзу, я понял, насколько пьянству способствовала скука и разочарование в жизни.

Единственный раз, когда советские офицеры рассердились на нас, был, когда один из наших товарищей так напился во время увольнения в город в субботу вечером, что оказался в милицейском вытрезвителе, где и провёл ночь. Мы начали употреблять термин «пустое место», когда говорили о таких товарищах. Этот термин на многие годы вперёд стал частью жаргона МК. Это же относится и к слову «mgwenya», которое означало «пионер» или «первооткрыватель» и которое стало обобщенным названием «одесского поколения» МК. По прошествии времени это слово приняло значение «ветеран» или «бывалый солдат» и оно выделяло поколение тех, кто вступил в МК в 1960-х годах, из последующих поколений. Слово «qabane» из языка племени коса стало употребляться в качестве слова «товарищ» при этом звук «qa» выражался свойственным языку коса громким щелканьем языка. Это слово происходило из обычая потереть товарищу спину во время купания в реке.

Моё поколение было легко различить не только по нашему возрасту, но и по тому, как русский язык стал частью того «tsotsi taal» (буквально – «бандитский язык»), которым мы пользовались. На обычное приветствие «Hoe's it daar ma bra?» (Как поживаешь, брат мой?») следовал ответ «It's khorosho ma bra, it's pozhal'sta» (Хорошо, мой брат, пожалуйста).