Троянская тайна - Воронин Андрей Николаевич (2007)

– Верно, общеизвестные, – согласилась Ирина. Она бросила быстрый взгляд в сторону Сиверова, ожидая, что тот сейчас произнесет очередную колкость, но Глеб по-прежнему смотрел на нее заинтересованно. Это был взгляд коллеги, товарища, ожидающего, что после долгих и бесплодных словопрений сейчас наконец будет сказано что-то стоящее, и этот доброжелательный, спокойный взгляд неожиданно придал ей уверенности в себе. – Общеизвестно также, – продолжала Ирина окрепшим голосом лектора, втолковывающего азы теории относительности воспитанникам интерната для умственно отсталых, – что Макаров и Колесников являлись штатными сотрудниками галереи, а значит, должны были каждый день приходить на работу утром и уходить вечером. Значит, участвуя в написании копии, они должны были либо вообще не спать по ночам, либо...

– Правильно! – воскликнул Сиверов с несвойственной ему горячностью. – Это конгениально! Либо – либо... Либо вкалывать все двадцать четыре часа в сутки и все равно ни черта не успевать, потому что есть же предел человеческим силам, либо как-то ловчить – отпрашиваться с работы, брать отпуска за свой счет и, главное, как-то все это объяснять, на что-то ссылаться... Правда, – добавил он скептически, – они ведь могли и соврать. Много ли нам будет пользы, если мы узнаем, что Колесников в течение нескольких недель или даже месяцев ухаживал за больной теткой в Конотопе, а Макаров в это же самое время лечил артрит в несуществующем санатории?

– Это надо проверить, – заметил Федор Филиппович. – Возможно, ответ лежит на поверхности. В конце концов, все они сделали крупные приобретения: машины, квартиры, бог знает что еще... Ведь им пришлось как-то объяснять, откуда взялись деньги! Пусть не налоговой полиции, но хотя бы окружающим... Словом, займитесь. Вы, Ирина Константиновна, наведайтесь в Третьяковку и постарайтесь разузнать, не брали ли интересующие нас личности где-то в начале года отпусков за свой счет и если брали, то чем мотивировали необходимость покинуть рабочие места. Ну, и художников порасспросите, вдруг какой-нибудь слушок... А ты, Глеб, просмотри налоговые декларации, постарайся узнать, как эти ребята объясняли свое неожиданное богатство, и продолжай искать Кулагина. Может быть, этот недоумок еще не получил от своих нанимателей то, что заработал. Хорошо бы нам их опередить...

– Хорошо бы, – согласился Глеб. – Только этот тип со шрамом уж больно шустрый.

– А ты постарайся оказаться шустрее, – сказал Федор Филиппович.

– Какой тип со шрамом? – спросила Ирина.

– А, вы же не в курсе, – сказал Сиверов. – Тот, что застрелил охранников в магазине. Продавщица заметила вдавленную переносицу и шрам на ней. Думаю, все эти убийства – его рук дело. Думаю также, что... Словом, мне неприятно это говорить, но я подозреваю, что в квартире вашего отца тоже побывал именно он – человек со шрамом.

– Любопытно, – сказала Ирина.

Она сама почувствовала, как фальшиво это прозвучало, и ничуть не была удивлена, встретив изумленный, непонимающий взгляд Сиверова.

* * *

Глеб раздраженно швырнул сложенную карту на соседнее сиденье. Одно из двух: либо карта безбожно врала, либо он вдруг разучился ее читать. Поскольку в себе Сиверов не сомневался, приходилось признать, что покупка в газетном киоске этого раскрашенного листа бумаги была ошибкой. Нужно было, наверное, попытаться раздобыть настоящую карту из тех, каких простому обывателю не купить ни за какие деньги, но на это у Глеба попросту не было времени, да и в голову ему, честно говоря, в тот момент не пришло, что в этой поездке могут понадобиться карта, компас или, например, система спутникового наведения.