Троянская тайна - Воронин Андрей Николаевич (2007)

Назаров тоже был в джинсах и просторной, навыпуск, белой блузе без воротника, в треугольном вырезе которой виднелась загорелая безволосая грудь. На гладкой загорелой коже поблескивал скромный золотой крестик на тончайшей, почти незаметной цепочке – тоже, надо думать, не медной. На фоне этой парочки одетые в строгие выходные костюмы Потапчук и Сиверов выглядели как два грача, заглянувшие в гости к чайкам. Глебу подумалось, что это могло быть подстроено нарочно, а если и нет, то такая ситуация наверняка прогнозировалась заранее: парочка плебеев, старающихся выглядеть светскими львами, против олигарха и его подруги, настолько уверенных в себе, что могут быть демократичными и небрежными в одежде.

Впрочем, такие нюансы Глеба Сиверова не волновали уже очень давно, а если хорошенько порыться в памяти, то, пожалуй, и никогда. Он и в прежней своей жизни не страдал комплексом неполноценности, а уж после того, как умер и родился вторично, все до единого люди на свете раз и навсегда стали для него равны. Потому что пуля с одинаковой легкостью убивает сильного и слабого, умного и глупого, могущественного и беспомощного...

– Все гениальное просто, – говорил между тем Федор Филиппович, держа перед собой рюмку коньяку, к которой время от времени прикасался губами, что почти не отражалось на ее содержимом. – Технически все это организовал некто Игорь Чебышев, в прошлом недурной художник и удачливый барышник от искусства. Он пришел к директору панорамы Сталинградской битвы за несколько месяцев до Дня Победы. Там в это время уже царила тихая паника: шестидесятилетие на носу, панорама в полном упадке, а денег на реставрацию нет и, главное, не предвидится. Он предложил отреставрировать панораму за счет средств пожертвованных анонимным спонсором. Он сказал: "У меня есть деньги, у меня есть опытные, талантливые мастера, и мы готовы взяться за эту работу – естественно, не бесплатно, а за хороший гонорар, который вы нам дадите все из тех же спонсорских денег. Единственное условие: не путаться под ногами. Никаких комиссий, никаких проверок, и вообще мы будем работать за закрытыми дверьми. Вас это устраивает? Если да, давайте заключать договор, если нет – извините, у меня масса дел..."

Находясь в том положении, в котором тогда находилась администрация панорамы, люди не торгуются. Они ноги готовы целовать тому, кто протянул им руку помощи. Директор панорамы до сих пор захлебывается от восторга, говоря о Чебышеве. Такой деловой, такой хороший организатор, такой кристально честный человек... Никакой халтуры, все сделано точно в обозначенный договором срок и на самом высоком уровне – скрупулезная точность, строгий реализм, полная иллюзия присутствия...

Короче говоря, договор они составили и подписали, и уже через два дня панорама закрылась на реставрацию. Чебышев со своей бригадой получил ключи, вошел в помещение и запер за собой двери. Примечателен состав этого, с позволения сказать, "творческого коллектива". Двое реставраторов из Третьяковки – Макаров и Колесников, спившийся непризнанный гений Кулагин и пенсионер Зарубин, жена которого нуждалась в срочной и дорогостоящей операции в заграничной клинике, а также сам Чебышев, еще не разучившийся держать кисть, и некто Владимир Анатольевич Гальцев – художник, в последние десять лет промышлявший в основном за границей. Имени он себе там так и не сделал, капиталов солидных тоже не нажил – словом, неудачник, как и все они.

– Все? – недоверчиво переспросил Назаров и, чиркнув зажигалкой, закурил дорогую американскую сигарету с золотым ободком вокруг фильтра.