Троянская тайна - Воронин Андрей Николаевич (2007)

– Именно укола? – уточнил Назаров. – А это не мог оказаться укус насекомого или просто... ну, извините за грубый натурализм, выдавленный прыщик?

– Фу, – сказала Ирина. – Приятного тебе аппетита!

– Я ведь извинился, – сказал Виктор Викторович, сверкнув в ее сторону мимолетной и рассеянной, но очень теплой улыбкой. – Выдавленный прыщик – действительно неаппетитная штука. Но разве найденный на автобусной остановке в тридцатипятиградусную жарищу труп выглядит аппетитнее?

– Знаешь, – сказала Ирина, – ты тоже порой бываешь невыносим. Не в переносном смысле, а в прямом.

Назаров приподнял брови, отчего на его античном, красиво вылепленном, хотя и слегка отяжелевшем лице появилось выражение комичного недоумения.

– Может быть, мы не станем ссориться? – мягко спросил он. – Особенно...

– При посторонних, ты хочешь сказать? – мигом пришла ему на выручку Ирина. С точки зрения Глеба, это была помощь примерно того же рода, что оказывает коновал лошади, которая сломала обе передние ноги. – А они вовсе не посторонние! Это мои хорошие знакомые; более того, ты сам назвал их моими коллегами. И коль скоро у моего любовника с моими коллегами зашел разговор, от которого меня в буквальном смысле слова выворачивает наизнанку, я не вижу ничего зазорного в том, чтобы... Ну, словом, давайте выпьем.

И, схватив бутылку, она размашистым движением наполнила свою рюмку до краев, обильно оросив при этом скатерть.

– Давайте, – первым нарушил наступившее после этой выходки неловкое молчание бесценный Федор Филиппович, который все на свете повидал и ко всему привык и которого поэтому было невозможно смутить. – Давайте еще раз выпьем за именинницу. Это звучит банально...

– Да уж, – не утерпел Глеб Сиверов, который почти не слышал генерала и вставил свою реплику именно затем, чтобы никто этого не заметил.

Глеб думал об Ирине Андроновой – о том, какая она все-таки штучка (к черту рифмы, это, в конце концов, неприлично), а еще о том, отчего она так взвилась из-за этого, не к столу будет помянут, выдавленного прыщика. Действительно, пока речь шла о поножовщине, выстрелах в упор из заряженного крупной сечкой дробовика, вскрытых в теплой ванне венах и утопленниках, она сохраняла ледяное спокойствие айсберга. Услышав о случившемся с Гальцевым инфаркте, она явно была поражена и даже напугана, а известие о найденной под лопаткой у мертвеца маленькой красной точке почему-то вообще повергло ее в состояние крайнего, неуправляемого раздражения. Вот именно, неуправляемого. Ирина сейчас напоминала Глебу автомобиль – и не какой-нибудь "москвич", а ее собственную реактивную "хонду-82000", потерявшую управление на скользкой дороге при скорости двести двадцать километров в час. Ее швыряло из стороны в сторону, ударяло о препятствия, но скорость была чересчур высока, чтобы препятствия могли ее остановить, и она неслась дальше – без руля и ветрил, в грохоте столкновений и вихре разваливающихся на лету обломков...

Ну, допустим, о Гальцеве она не знала – ей никто не сказал, просто не успели. Может быть, такая реакция именно поэтому? Ох, сомнительно... Ирина Андронова – дама не просто воспитанная, а обладающая рафинированными манерами выпускницы Петербургского института благородных девиц, и собой она владеет так, что многим мужикам не грех у нее поучиться. Черта с два она устроила бы своему миленку такую сцену на глазах у двух совершенно посторонних мужиков (коллеги? Ха-ха!), не имея на то очень веских оснований.

"Что, черт подери, с ней творится?" – подумал Глеб, и вопрос этот не был праздным.