Злобный босс, пиджак и Танечка - Алексеева Оксана (2019)

Где-то в такси мелькнула мысль, что девочка уж очень профессионально мне подыгрывает. Хочу прижать — и вот, она уже сама жмется. Целуется так, словно всю жизнь тренировалась целоваться именно со мной. Хочу ее — а она тянет футболку из-за ремня, заставляет слетать с катушек окончательно. И снова смеется, хотя уже и сама дышит рвано. Решил бы, что она мне что-то подсыпала, да только мы вместе ничего не пили. Тогда и подумал на секунду, что если она проститутка, то самая элитная проститутка из всех возможных. Просто высший класс. Такая любого мужчину заставит почувствовать себя самцом, до мельтешков перед глазами и треска в штанах.

Я и не думал, хочу ли ее отпускать сразу после. Вообще ни о чем не думал.

Презерватив нашелся в кармане, а я готов был сам себя расцеловать за предусмотрительность. И понял, что до спальни просто не доберусь. Прижал ее к стенке, пока оба опомниться не успели, и получил самый впечатляющий трах в своей жизни. Она тоненькая вся, хрупкая, но так остро реагирует на каждое прикосновение, что башню срывает. От каждого моего толчка стонет тихо, как будто сдерживается, а мне хочется, чтобы она стонала громко, чтобы кричала. Потому подхватил ее под бедра и все же намерился добраться до кровати, но сдался на полдороге. Пришлось продолжать прямо на полу. Не знаю, изображала ли она удовольствие, или ее выносило, как и меня, тогда было плевать. Решил, что через полчаса обязательно повторю с целью поиска ответа на этот важный вопрос. Но туман выключил сознание, а когда я открыл глаза — ни дива дивного, ни моего пиджака с документами уже не было.

А вот деньги на тумбе лежали нетронутыми. Собственно, это вызвало некоторое облегчение. Проститутка бы без заработка не ушла. выходило, что воровка так здорово вырабатывалась только с цепью что-то украсть? Тогда почему не взяла что-то более ценное? Ответов не было, потому осталась только злость. На самого себя, в первую очередь.

И вдруг... Танечка. Фигурка похожа, что уж говорить. Да и лицо сразу показалось знакомым. В тот вечер она могла быть в парике и с ярким макияжем, ресницы там наклеенные, брови подведенные — на что эти ведьмы только не пойдут, чтобы запутать противника в лице мужчин. Она была другая совсем. Но я мечтал, чтобы это оказалась все-таки не она. Именно это последнее желание и заставляло до сих пор надеяться на ошибку, хотя неосознанно я уже все прекрасно понимал.

Коля щелкал мышкой, просматривая сайт. Я вынырнул из мыслей и прислушался к тому, что говорит друг:

— Да уж, ценники за квадратный метр охренеть какие. Центр города, элитка — я все понимаю, но все равно в шоке. И слушай, почти уже все разобрали! Даже не думал, что у нас столько буржуев водится!

— Как разобрали? — разморозился я.

— Ну да. Почти все квартиры проданы. Остались только две четырехкомнатные и одна... ё-ё, восьмикомнатная, по стоимости дешевле Кремль взять. И ни одной квартиры в ее подъезде.

— Ну да. Почти все квартиры проданы. Остались только две четырехкомнатные и одна... ё-ё, восьмикомнатная, по стоимости дешевле Кремль взять. И ни одной квартиры в ее подъезде.

Я уставился в монитор и присвистнул. По поводу ценников Коля прав. Нет, у меня, конечно, есть накопления и неплохие, но на такие развлечения недостаточные. Еще кредиты не хватало брать на какую-то блажь! А ведь я уже разогнался и остановиться пока не мог почти как тогда в клубе, готовый на все варианты развития событий. И все же спросил:

— Вот ты мне как друг скажи, Коль, я совсем дуркую?

Он пожал плечами и задумчиво поморщился. Ответил серьезно:

— Скажу не как друг, а как экономист. Если мы не рассматриваем вывод денег из производства, а мы его точно не рассматриваем, то расклад так себе.