Злобный босс, пиджак и Танечка - Алексеева Оксана (2019)

— Сестра старшая у нас молодчинка, а после ее отъезда как-то с папой справлялись, — Таня ответила по инерции и тотчас встрепенулась: — Подожди-ка, ты же не думаешь, что я обязана оправдываться?

— Нет, конечно. Стало интересно, — я не отрывал взгляда от ее лица, и она это, конечно, чувствовала. Все же напрасно она выбрала себе типаж холодной, неуязвимой стервы — никакая она не холодная, только притворяется. И сбить с толку ее вполне реально, была бы цель. — Не ежись от каждого вопроса, Тань.

Иногда я просто спрашиваю.

— Вот прямо без единой задней мысли? — она зыркнула на меня с недоверием.

Я усмехнулся:

— Нет, ну не до такой же степени. Вот думаю, что обед готовить будет твоя очередь. Супчик сможешь?

— Не смогу! И есть подозрения, что ты и сам справишься.

— Справлюсь. А как же научиться?

Она ответила мне точно тем же тоном:

— А зачем мне учиться? Замуж меня выдавать собрался? Или сам снова звать начнешь? А тут такой косячище — невестушка даже супчик не умеет сварганить!

— Нет-нет! — я немного испугался. — Ни за что! Совсем для других целей нужно.

Ну, ты же мой секретарь. Мало ли, как ситуация сложится — закинет нас обоих на какую-нибудь супер-пупер конференцию, а на обратном пути с парашютами прыгать придется. Всякое, знаешь ли, бывает. И вот, мы выжили, ура, на какой-нибудь остров приземлились, а ты хрясь, и даже супчик не умеешь. Сидим мы такие оба и рыдаем, что когда-то давным-давно в этом самом доме не научились. А спасатели со дня на день нас найдут, но не дотянем же. Не жаль помирать будет из-за такой оплошности?

Кажется, она все силы прилагала для того, чтобы не начать улыбаться — нельзя ж для меня улыбаться, когда всю из себя невозмутимость строишь! Но все же не удержалась и подхватила:

— И то верно! Но смотри—ка, выход есть! Сидим мы, рыдаем, а потом неожиданно для обоих вспоминаем, что ты-то умеешь: и супчик, и что угодно. Мы оба тебя дружно благодарим и пинаем к костерку. Костерчик же тоже сможешь, да? И вот, мы уже не умираем!

— О как, — растерялся я. — Невнимательно слушала! Я, когда с парашютом прыгал, обе руки повредил. Лежу, рыдаю, без рук, даже слезы вытереть нечем.

Супчика хочу. А ты не можешь!

— Вообще без рук? — задумалась она.

— Вообще.

— Тогда и отбиваться не сможешь. Я тебя есть буду, пока спасатели не найдут.

— Сырым?! — возмутился я праведно. — немыслимо!

Таня явно заинтересовалась:

— Слушай, а ты, когда с парашютом неудачно падал, не мог бы себе заодно и язык случайно откусить? Мне бы это здорово помогло!

— Мог бы. Чего мне не мочь, раз просишь. Но дальше-то что? Через несколько дней являются спасатели, орут от восторга: «А-а! Мы наконец-то нашли девицу, которую выкинули из самолета за мерзкий характер! А что это она, даже супчик сварганить не сумела?»

Она вскинула ладонь вверх:

— Переживу. Только уточню — а тебя-то за что из самолета выкинули?

— А я сам прыгнул. Тебя хотел спасти. Я ж, когда прыгал, не думал, что ты столько килограммов отборного мяса испортишь!

— Это ты-то отборное? — она окинула меня оценивающим взглядом. — Опять твоя завышенная самооценка. Андрей, с этим срочно надо что-то делать! Твое самолюбование перекрывает даже отсутствие у меня кулинарных талантов!

Я протянул ей руку через стол:

— Тогда уговор. Я до завтра не хвалю себя, а ты варишь супчик.

— Идет, — она пожала. — И я даже не представляю, что из этого заметнее скажется на твоем здоровье. Давай уже работать. А то у меня странное чувство возникло, что мы весело болтаем.

— Нет, показалось! — заверил я.

— Конечно, показалось.

Таня встала и направилась в гостиную, где я вчера выгрузил свой ноутбук и папку с распечатанными сводками. Не сдержался и выдохнул ей в спину:

— А вот я бы тоже не отказался.

— Что?

— Съесть тебя.