– Прошу прощения, сэр. Послание для мисс, – сказал Херди.

– Послание? Для мисс Дрейк? – В голосе мистера Томпсона сквозило и неодобрение, и удивление.

– Да, сэр.

– Благодарю, – сказала Фантина, но мистер Томпсон не обратил на нее никакого внимания, намереваясь подробнее расспросить Херди.

– Но кто мог послать ей записку? Посреди бала?

– Записку? – К лакею обернулась леди Анна. – Сейчас же дайте ее сюда.

Херди усмехнулся.

– Нет, миледи. Записка для мисс.

– Сию минуту, что вы себе позволяете…

– Прошу вас, леди Анна, – вмешалась Фантина. – Уверяю вас, в ней нет ничего неприличного. – Последние слова больше предназначались мистеру Томпсону. Молодой человек, казалось, готов был занять оборонительную позицию. – Можете отдать ее мне.

Она протянула руку, и Херди, переодетый в ливрею, с готовностью отдал ей чистый клочок бумаги. Фантина даже не потрудилась взглянуть на него. Послание читалось во взгляде Херди. Он хотел поговорить с ней. Немедленно.

– Но здесь ничего не написано! – воскликнула Лотти, заглянув через плечо Фантины.

Фантина в ответ всего лишь улыбнулась.

– Конечно, ничего. Но я тем не менее поняла смысл послания. – Она обращалась непосредственно к Херди, и тот с усмешкой поклонился, развернулся и ушел.

– Что это означает? – прошипела леди Анна, становясь прямо перед Фантиной. – Послания, в которых ничего не написано, причем от презрительно смеющегося лакея? Это не…

– Все пока в рамках приличия, – низким холодным тоном произнесла Лотти, прерывая тираду леди Анны. – Уверяю тебя, мама. – Потом она многозначительно огляделась, пытаясь привлечь внимание леди Анны к присутствующим, которые явно прислушивались к их разговору. – Записка касается приведения в порядок ее платья, чтобы она смогла покинуть бал достойно!

Глаза пожилой женщины широко раскрылись; она поняла, что вся эта ложь – лишь предлог для того, чтобы покинуть общество и обсудить происходящее без лишних ушей.

– Отлично, Лотти. Вероятно, нам следует взять Фантину под руки, чтобы она смогла дойти.

Но не успела она воплотить свои слова в жизнь, как вперед шагнул мистер Томпсон.

– Позвольте мне, прошу вас, – решительно произнес он.

Наклонился и подхватил Фантину на руки.

Девушка так испугалась, что даже вскрикнула. Такого она не ожидала, уж точно не рассчитывала, что джентльмен будет носить ее на руках, крепко прижав к своей широкой груди. Она подняла взгляд, увидела волевой подбородок, нежную улыбку, темно-карие глаза…

И безмерно удивилась.

Ей хотелось видеть не карие, а голубые глаза.

Фантине следовало наподдать себе за глупость. К сожалению, сердце ее не слушало. Ему, казалось, было наплевать, что мистер Томпсон силен и умен, что он настоящий джентльмен и относится к ней с уважением. Ее сердце знало одно: он – не Маркус, и разочарование было настолько острым, что у нее перехватило дыхание.

– Ой, мистер Томпсон! – воскликнула Лотти. – Как мило с вашей стороны!

– Не стоит благодарности, – рассудительно ответил он. – Я только рад помочь. – И он совершил самый удивительный поступок: многозначительно посмотрел на Фантину, но не как потенциальный любовник, а как мужчина, который желает получить ответы на свои невысказанные вопросы. Он явно чувствовал, что происходит что-то странное, и намеревался услышать объяснение.

Повисла неловкая пауза. Фантина не думала, что джентльмены из высшего общества могут быть настолько проницательны, и ей неожиданно пришлось придумывать, что говорить. А Томпсон уже шагал через бальный зал в дамскую комнату, и Фантине едва хватило времени, чтобы направить его в другую сторону.

– Я знаю, что вы ждете объяснений… – низким голосом начала она. – Но…

– Вы ничего не должны мне объяснять. У меня нет на вас никаких прав. Пока.