Белый, как снег - Салла Симукка (2013)

Найти мать Зеленки оказалось неожиданно непросто, хоть они и жили в одном городе. На это ушло целых пятнадцать лет. Но наконец Адаму удалось напасть на ее след, и женщине пришлось заплатить за свои грехи. Утопление – отличная смерть для грешницы. Кроме того, это было очень похоже на несчастный случай, что в итоге и было зафиксировано в официальных документах.

Адам изучал фото на смартфоне в подвале, за запертой дверью. Так он всегда поступал. Запрет на электронику его не касался, но остальным все же не стоит знать об этом. Нужно оставаться кристально чистым – и сильным.

Адам отправил сообщение, в котором сообщил, что девушку можно найти в маленькой каменной конуре на заднем дворе, ключи от которой он оставит под лестницей черного входа. Его задание – создать видимость, что она сбежала, чтобы ее пропажа вызвала в Семье удивление. Он обещал задержать других в молельне на целый час. Адам отправил сообщение женщине, которая потом сообщит об этом киллеру. Так и было решено – для дела лучше, чтобы приказы поступали от одного человека со стороны.

Адама забавляла мысль о том, что было бы, если бы в греховном кругу выявились по-настоящему плохие дела. Это облегчило бы положение? Вряд ли. Он вообще не верил в само понятие греха. И кроме того, был уверен, что положение улучшится лишь тогда, когда дело будет доведено до конца, а он окажется далеко отсюда.

Рот Белоснежки был завязан серой тряпкой, вкус которой с каждой минутой становился все хуже и хуже. Таким же, как и вся здешняя обстановка: пыльным, тошнотворным, затхлым, грязным. Грубые, туго стянутые веревки натирали запястья и лодыжки.

Исповедальня полностью соответствовала своему названию. Каменная комнатушка размерами где-то метр на метр, построенная на заднем дворе. Ни одного стула. Лишь на стене висит распятие, а рядом с ним на гвозде – так высоко, что она не может дотянуться связанными руками, – рюкзак Белоснежки. Под потолком – маленькое окно, глядя в которое можно увидеть маленький кусочек синего неба. Дверь заперта снаружи.

Белоснежка сразу же попыталась ослабить веревки или найти что-то, обо что можно их перетереть, а затем порвать. Бессмысленно. Она надавила затылком на стену, покрутила головой вправо-влево, потом вверх-вниз. Тряпка, которой ей завязали рот, не съехала, даже не сдвинулась с места. Белоснежка старалась как можно дольше удерживать дыхание, чтобы не ощущать ее вкус.

Она напряглась и попробовала встать. Это оказалось весьма непросто, так как лодыжки ее были крепко стянуты. Наконец поднявшись, попыталась понять, как высоко ей удастся подпрыгнуть. Лишь на несколько десятков сантиметров. Не поможет. После третьего прыжка Белоснежка потеряла равновесие, упала и сильно ударилась копчиком о каменный пол. От боли на глаза навернулись слезы.

Девушка немного посидела, набираясь сил. Она и так израсходовала их слишком много – впустую. Белоснежке было трудно сдерживаться и не паниковать. Она могла выбраться откуда угодно, даже из морозильника, как прошлой зимою, но именно сейчас ей казалось, что это конец. Она не сможет сбежать.

Белоснежка подняла глаза на деревянное распятие. Иисус смотрел на нее большими грустными глазами. Сейчас, как никогда, подходящее время помолиться. Но Белоснежка не молилась, так как не верила, что ее кто-то слышит.

За маленьким окошком небо выглядело до слез прекрасным.

Белоснежка почувствовала, как недавно съеденная пресная пища закружилась в животе, стремясь вырваться наружу. Сейчас ее стошнит, и тряпка станет еще хуже на вкус… Нет. Нельзя думать о рвоте, потому что от этого еще больше тошнит. Нужно сделать что-то, чтобы мысли и паника оказались под контролем.

Сесть. Затем как следует прижаться спиною к стене. Тогда она сможет ступнями упереться в дверь. Крепкая створка ни на миллиметр не сдвинулась с места. Белоснежка повторила свою попытку три раза. Ничего. Сидя на полу и снова собирая силы, она задумалась.