Война миров. В дни кометы - Герберт Уэллс (1906)

Марсиане все же отбиты. Оказалось, что они уязвимы. Они отступили к треугольнику, образованному тремя упавшими около Уокинга цилиндрами. Разведчики с гелиографами их окружили. Быстро подвозятся пушки из Виндзора, Портсмута, Алдершота и Вулвича, даже с севера. Между прочим, из Вулвича доставлены дальнобойные девяностопятитонные орудия. Выставлено около ста шестидесяти пушек – главным образом для защиты Лондона. Никогда еще в Англии не производилась с такой быстротой и в таких обширных размерах концентрация военных сил.

Все последующие цилиндры будут впредь уничтожаться самыми сильными взрывчатыми веществами, которые уже изготовлены и рассылаются. Положение, несомненно, серьезное, по население не должно поддаваться панике. Конечно, марсиане чудовищно опасны, но ведь их всего около двадцати против миллионов людей.

Власти имели основание предположить, принимая во внимание величину цилиндров, что в каждом не более пяти марсиан. Всего, значит, их пятнадцать. Один из них уже уничтожен, может быть, даже и больше. Население будет предупреждено вовремя при приближении опасности, и будут приняты специальные меры для охраны жителей юго-западных предместий. Уверениями в безопасности Лондона и выражением твердой надежды, что правительство справится со всеми затруднениями, кончалось это квазиправительственное сообщение.

Все это было напечатано очень крупно на еще непросохшей бумаге, без всяких комментариев. Любопытно было смотреть, рассказывал брат, как безжалостно все остальное содержание газеты было скомкано и урезано, чтобы дать место этому сообщению.

На Веллингтон-стрит нарасхват раскупали экстренный выпуск, а на Стрэнде уже раздавались выкрики целой армии газетчиков, спешивших за первыми пионерами. Публика толпилась и толкалась в погоне за газетой. Сообщения, видимо, взволновали толпу, несмотря на ее прежнюю апатию. Ставни магазина географических карт на Стрэнде были раскрыты, и какой-то человек, одетый по-праздничному, в лимонно-желтых перчатках, стоял в витрине и поспешно прикреплял к стеклу карты Суррея.

Проходя по Стрэнду до Трафальгар-сквер с газетой в руке, брат встретил нескольких беглецов из Западного Суррея. Какой-то мужчина ехал в тележке, похожей на тележку зеленщиков, – на ней сидели его жена, два мальчика и был навален домашний скарб. Он ехал от Вестминстерского моста, а вслед за ним ехала фура для сена – на ней сидели пять или шесть человек, прилично одетых, с сундуками и узлами. Лица беженцев были испуганны, и они резко выделялись из празднично разодетых пассажиров омнибусов. Люди в элегантных костюмах смотрели на них с удивлением из кэбов. Они в нерешительности остановились у площади, потом повернули на восток по Стрэнду. За ними проехал какой-то человек в рабочей одежде на старинном трехколесном велосипеде с маленьким передним колесом. Он был весь перепачкан. Лицо его было бледно.

Мой брат повернул к Виктория-стрит и встретил новую толпу беженцев. У него мелькнула смутная мысль, что он, может быть, увидит меня. Он заметил многочисленных полисменов, которые регулировали движение. Некоторые из беженцев разговаривали с пассажирами омнибусов. Один уверял, что видел марсиан: «Паровики на ходулях, говорю вам, и шагают как люди». Большинство беженцев были взволнованы и возбуждены.

За Виктория-стрит рестораны были переполнены беженцами. На всех углах толпились кучками, читали газеты, возбужденно разговаривали или смотрели на этих необычных пришельцев. Беженцы все прибывали, и к вечеру, по словам брата, улицы походили на Хай-стрит в Эпсоме в день скачек. Мой брат обращался ко многим из беженцев, но они давали очень неопределенные ответы.

Никто не мог сообщить ничего нового относительно Уокинга. Только один какой-то человек уверял его, что Уокинг совершнно разрушен еще прошлой ночью.