Стеклянная республика - Том Поллок (2013)

Порывшись в сумке, Кара вытащила блокнот с огрызком карандаша на веревочке и аккуратно положила на стол.

– Что это? – поинтересовался отец.

– Школьная работа, – ответила Кара.

– «Исследование условий проживания», – прочитал он заголовок бланка.

– Это по географии.

– Так теперь раскраски называют, – сияя, хмыкнул он, вернувшись к своей газете. «Старый ворчун» из отца получался менее убедительным, чем у кого-либо на памяти живущих, но он любил пробовать.

– Помню день, когда мы сюда переехали, – проговорил он. – Твоя мать была на восьмом месяце, и живот ходил перед нею, словно большой белый корабль в начале «Звездных войн».

– Звездный разрушитель.

– Точно! Местечко оказалось дряхлее нашего восемнадцатилетнего кота, но для троих места – предостаточно, и мы могли его себе позволить.

Кара незаметно проверила уровень чая в их с мамой чашках.

Когда отец втянул осадок, звуча, как старый водопровод, девушка спросила:

– Еще чая, папа? Мама? – ее голос не дрогнул.

Родители, счастливо бормоча, протянули кружки.

Кара включила чайник и, пока он закипал, вытащила из сумки врученную Синодом бутылочку. Заключенная внутри металлического цвета жидкость, подвижная, словно ртуть, отливала маслянистым радужным блеском. Девушка вытрясла в каждую чашку по паре капель, непринужденно загораживая их собственным телом. Только позвякивание ложки об эмаль, когда она размешивала сахар, могло бы указать, что ее руки дрожали.

– Спасибо, дорогая, – проговорила мама, с благодарностью принимая кружку.

Отец приподнял свою кружку, глядя на женщину, которую любил вот уже два десятка лет, и она ответила ему тем же. Оба подули на обжигающую жидкость, а потом с синхронностью, которой позавидовал бы сам Синод, отхлебнули.

Родители замешкались, их лица затуманились недоумением.

Кара вскочила, словно их замешательство было стартовым пистолетом. Девушка ловко шагнула вперед и вытащила кружки из их внезапно ставших резиновыми пальцев. Взяла из сумки пару пустых склянок, скрутила крышки и слила туда остатки «чая». Жидкость блеснула ей, злорадно и серебряно, и Кара поспешно закрыла колбы.

Что-то острое вонзилось в Карину грудь. Пульс бился, как ненормальный, но она не остановилась. «Некогда сомневаться. Некогда думать дважды. – Для этого и существовал план. – Давай, Кара, держи себя в руках».

Упаковав склянки, девушка повернулась на каблуках, плюхнулась на свой стул и толкнула тарелку локтем, чтобы та оказалась перед мамой. Взяла блокнот в одну руку, а свой чай – в другую.

Кружка грохнула по зубам, когда она отхлебнула.

– Итак, – пробормотала она, заставляя себя говорить спокойно. «Подними глаза, Кара, подними глаза». Ее глаза устремились на шероховатость стола. Мышцы шеи словно парализовало. «Подними. Глаза».

– Вы рассказывали?

Когда Кара таки подняла голову, воздух показался ей густым, словно зыбучие пески. Пару секунд мама моргала на нее в полном непонимании, а потом отреагировала.

Это было едва заметное движение. Манеры миссис Хан оставались безупречными, а самоконтроль – бесподобным, так что движение составило буквально долю дюйма, но разорвало Карино сердце. Она видела, как мама отшатнулась от покрытого шрамами лица незнакомой девушки.

– Вы рассказывали, – как ни в чем не бывало повторила Кара.

– Я… я рассказывала?..

– Как давно живете на этой улице, – пояснила Кара, улыбаясь тщательно отрепетированной улыбкой, словно ее слегка озадачила необходимость повторять. – Для моего исследования по социально-экономической географии. Как я уже сказала, миссис Хан, я обхожу соседей. Здорово, что вы и мистер Хан согласились помочь мне со школьным проектом.

Я здесь недавно, и знаю немногих, у кого можно спросить.